Наш родной вирус. Том 2. Олег Ока

рядом и закрывала рот рукой. То-ли для того, чтобы не закричать, то-ли её тошнило.

      – Вряд-ли есть кто-то ещё живой. Или в таком-же состоянии, как этот, или уже подбегают к Псковской области.

      – Значит, – Баньша громко икнула. – Извини… Значит, эта штука, получается, защитила нас?

      Она икала всё громче и чаще. Он подвёл её к двери, достал из сумки-холодильника бутылку кваса:

      – Прищеми нос пальцами и пей мелкими глотками, пока не станешь задыхаться. И будешь читать мифы, держи в голове эти искры, не встретится-ли что-то похожее, что помогало людям…

      ***

      Поспать у них получилось около трёх часов, когда начал каркать телефон Лича. Но это был не будильник, это был неугомонный Гибсон.

      – Целы? – прокричал он.

      – Ты с дуба упал?

      – Здесь такое творится, на станции!

      – Убийство в "Магните"? Видели, присутствовали.

      – Значит, зря разбудил? – разочаровался тот. – И вы ни при чём?

      – Ни капли. Случайно попали.

      – Понятно… Но и ещё… В Кобрино, то-ли сектанты, то-ли наркоманы…

      – Слушай, Гибби, тебе делать нечего? Ты по ночам собираешь устаревшие новости? Мы всё это проезжали, и сами можем рассказать такое, от чего у тебя слегка челюсть отпадёт! Скажи от нас Яне спокойной ночи и немного отдохните. Устали, небось, притомились… А нам ехать пора, так что, спасибо за побудку.

      – Вот идиот, – сквозь сон пробормотала Баньша. – Только ты меня не дёргай, я ещё подремлю. Посмотри там, на траве, у костра, не забыли чего? И можешь ехать.

      – Спасибо!

      Но он ещё с фонариком прошёл по дороге до трассы, высматривая следы ночных гостей, но не нашёл ничего, кроме свежей пустой бутылки из-под водки и раздавленного пластикового стаканчика.

      Всю дорогу до "Коммунара" и потом до Пушкина он гнал на полной скорости, притормаживая, только когда видел встречные огни, и всё ему представлялись кружащиеся звёзды и обугленные кости на примятой, но не обожжённой траве.

      Баньша проснулась, когда они проехали Павловск и гнали по Павловскому шоссе вдоль Отдельного парка. Она перелезла на переднее сиденье, протянула ему кружку с кофе:

      – Куда ты так летишь, ведь светло уже, притормози немного. Далеко ехать?

      – Уже подъезжаем, минут десять ещё. Откуда горячий кофе?

      – Из термоса. Это, знаешь, такая штука, чтобы сохранять температуру напитка.

      – Спасибо за информацию. Я удивился, что он горячий.

      – Я вчера у костра не только коньяк пила и мечтала о постели с тобой.

      – Молодец какая. Почти приехали, это здесь, угол Кадетского бульвара и Прямого переулка.

      – Красиво как. Это элитный район? Ведь здесь квартиры десятки миллионов стоят.

      – Это Пушкин! Конечно, здесь дорого, но оно того стоит. А Володька, он потомственный военный, здесь его дед ещё квартировался, полковник царской армии, потом в Красной Армии служил, квартира и сохранилась.

      – А что там за церковь торчит? Как в сказках Гофмана!

      – Иулиановская. Возьми кружку, приехали.

      – Кружку