Технология чувств. Иша Антонова

Игорь взял в плацкарт, хорошо, что хоть в купейное место. Народу было много. Нижнюю полку он занавесил свободной простыней, таким образом отгородив жену с месячным грудным ребенком. Сам сел рядом.

      Он дождался, когда Рина накормит и уложит спать Саню. И начал говорить. Муж говорил практически всю ночь. Он уговаривал, добавлял ещё и ещё весомые, как он считал, аргументы, тихо настаивал, что Рина должна сделать тест ребенку на группу крови, что она должна понять его. Что его мать права, а Ринина – нет. Что жена должна следовать за мужем. И ещё много, много, много тихих, беспрерывных слов, которые как паутина обволакивали Рину. Она кивала головой, не перечила и не сопротивлялась, потому что безумно хотела спать, а муж всё говорил и говорил, почти не останавливаясь. Он был уверен, что жена без влияния своей матери уступит ему, как уступала всегда. И надо её дожать именно сейчас, этой ночью.

      Утром они приехали в Вековку, выгрузились и вскоре сели на электричку до Шатурторфа. Прохладное утро отрезвило Рину, она очнулась, вспомнив предыдущие дни, взяла себя в руки. Игорь, взглянув на жену, заподозрил неладное, но решил пока не выяснять отношения. В общежитие они вернулись молча. Ребенок спал.

      ***

      Рина резко вздрогнула от какого-то шума: проводник разбирался с пьяным пассажиром.

      Как это похоже на тот случай, когда она на пятом месяце беременности поехала из Шатурторфа в Казань, чтобы в институте оформить некоторые бумаги для себя и Игоря.

      ***

      Февраль 1987 года. Дипломы делали вдвоём: Игорь – расчётные части с экспериментами на ЭВМ, Рина на пищущей машинке печатала тексты. И ещё требовались «Охрана труда» и экономические расчеты, которые можно было сделать только в Казани. К тому же произошла одна досадная случайность: Рина потеряла зачётную книжку Игоря, её нужно было восстановить.

      Возвращаясь с работы, она шла по улице Шатуры и из папки, где лежали обе зачётки, выпала именно его. Рина потом уже поняла, как это произошло – неправильно держала папку в руках. Обнаружилась пропажа уже в общежитии. По сути, это было катастрофой: через две недели дипломная комиссия должна приехать в Шатуру, а зачётка, да какая! – без единой четверки, одни «отлично» – пропала. (К слову сказать, уже после защиты она нашлась, люди подобрали и вернули, так что не было бы счастья: обычно зачётки институтские службы забирают в обмен на диплом, а тут она осталась на руках на память.)

      Вот по всем этим вопросам ехать предстояло в Казань Рине, Игорь оставался доделывать расчеты.

      На поезд на Казанском вокзале Москвы едва успела: муж слишком долго болтал по телефону с мамой Рины. Пришлось бежать – вагон был первым, а живот уже немаленьким.

      Влетела в купе и увидела троих мужчин. На столе стояла бутылка водки, лежала закуска.

      Она порадовалась, что у неё верхнее место. Но радость эта оказалась преждевременной.

      Соседи по купе хорошо приняли на грудь. Двое залегли на нижних полках, отвернувшись к стенкам, а третий, хоть и лежал на верхней полке, стал приставать к Рине. Она начала