Подарок алхимика. Александр Тимофеевич Филичкин

по латыни. Я невольно прислушался к вашим словам.

      Понял, что это перечень каких-то лечебных веществ и постарался их записать. Нужно сказать, что вы все названия произнесли удивительно правильно, чем сильно заинтересовали меня.

      Выйдя отсюда, я включил больничный компьютер и полез в интернет. Пошарил по медицинским спецсайтам. Заглянул в их архивы и нашёл одну ссылку на очень большую статью. Её издали ещё во времёна Первой мировой войны. В ней говориться о том самом средстве, о котором вы нам сообщили.

      Какой-то немецкий хирург написал в научном журнале о том, как он оказался на Западном фронте. Там он очень скоро узнал чрезвычайно интересные вещи. Оказывается, что в самых крайних и экстренных случаях, старые фельдшеры использовали весьма специфичный состав.

      В основном, его применяли при крупных проникающих ранах, и очень больших кровопотерях. Чуть ниже, хирург сообщал, что результаты такого лечения вполне обнадёживающие. Ниже он приводил довольно неплохую статистику. По его словам, после чрезвычайно тяжёлых увечий, выживало более пятидесяти процентов солдат.

      На мой взгляд, вам терять уже было нечего, я, сам не знаю, зачем, решил всё же рискнуть. Словно что-то щёлкнуло в моей голове и заставило меня так поступить. Короче говоря, я нашёл в нашей аптеке все нужные ингредиенты. Быстро составил то старинное зелье, и ввёл его в вашу вену.

      И вот вы снова здесь, вместе с нами! – врач радостно хохотнул. Оживлённо потёр большие ладони одну о другую и громко закончил: – А я-то, было, подумал, что мы вас совсем потеряли, как любят говорить эскулапы в плохом американском кино.

      Чувствуя невероятную слабость, Глеб криво улыбнулся в ответ. Напряг сильно пересохшее горло и едва слышно сказал: – Большое спасибо, вам доктор!

      Хирург вдруг посерьёзнел и произнёс совсем другим, более деловым и ответственным тоном: – Ну, а теперь расскажите нам о себе. Вы тоже врач?

      Больной отрицательно покачал головой. Не мог же он сказать человеку, что ему привиделся удивительный сон. Там, в большом подземелье сидел какой-то монах. Он написал на пергаменте несколько фраз на латыни и велел их громко и чётко прочесть.

      – Тогда, скажите на милость, мой друг, – продолжал выпытывать доктор: – откуда вы знали об этом, всеми забытом, составе?

      – Мой прадед служил полковым лекарем в Первую мировую войну. – начал Глеб сочинять на ходу. Благо, что следить за своим хриплым голосом и выражением лица ему не было особой нужды. Сильное недомогание больного маскировало вранье лучше профессиональных актёрских приёмов.

      – Он погиб в сентябре восемнадцатого. – продолжил монотонно рассказывать парень: – Не очень давно мне попались его дневники, которые каким-то неведомым чудом сохранились в нашей семье.

      Там был короткий текст на латыни, записанный английскими буквами. Рядом имелась краткая сноска. Мол, применять только в самых крайних и экстренных случаях, при опасных ранениях и обильных кровотечениях.

      Глеб остановился на пару