Выходной апрель. Владимир Витальевич Тренин

оляции. Люди закрылись по домам в страхе перед неведомой болезнью, полученной в секретных лабораториях, как говорили по телевизору, от скрещивания тлетворных вирусов свиньи, броненосца, ящерицы и летучей мыши. Каждый день в сводках новостей обновлялись графики с количеством покойников, и велись прямые репортажи из переполненных больничных палат.

      Дворник Гена телик не смотрел, не слушал радио, и каждый день приходил работу, стоял в тишине и наблюдал за восходом, светлоглазый, большеголовый и высокий, неуловимо похожий на подростка, то ли сутулой длинной фигурой, то ли романтично задумчивым выражением лица с гладкими румяными щеками, никогда не касавшимися бритвы.

      Этот странный человек помнил ещё дни, когда над водой в это время галдели чайки, но после прихода «тучных» времён, помойки переполнились заплесневевшим хлебом, и прилетавшие с юга крикливые суетные птицы, даже после схода льда по привычке оседали в жилых районах и на городских свалках – там проще добывалось пропитание.

      Сколько было лет Гене, никто не знал, может сорок, а может семьдесят. Бывают такие люди, стареющие без морщин и с детской улыбкой на лице. Работал он, не оформляя трудовой книжки, только на основании личной договоренности с хозяином фирмы по производству пластиковых лодок, грузным кавказцем с воздушно-художественным именем Рафаэль, которому сердобольная древняя тётушка его русской жены, привела Гену много лет назад.

      Первое, что сказал тогда Гена, протягивая руку своему благодетелю:

      – Здравствуйте, а вы где работаете?

      Рафаэль схватился за голову: – Тётя Рая, зачэм? А-апасна, грузы, станкы, мэханыка-а!

      – Он хороший и работящий, у нас двор убирал…, слушай, – Тётя вдруг удивленно посмотрела на своего протеже. – Так долго.… Сколько времени прошло, годов пятнадцать?

      Гена счастливо кивнул.

      – Неделю, как новый начальник ЖЭКа пришёл, жулик страшный, своего шурина подметать тут же пристроил, – продолжила тётя Рая. Не пожалеешь Рафик, возьми вместо бездельника твоего, забыла как зовут, с «шахматной» фамилией, а Гена не подведёт.

      Тётушка оказалась, права. Гена, выгодно отличался от предыдущего запойного дворника, бывшего прапорщика Алёхина, а всем известно, что прапорщики знают толк в чистке снега, правда, имея в запасе десяток срочников с лопатами, и ещё, из «кусков» на гражданке получаются отличные завхозы. Поскольку солдат в его подчинении не было, он плохо справлялся со своими обязанностями. Летом и осенью, ещё туда-сюда, Алёхин изредка появлялся на работе, заметал мусор по углам, а вот с приходом зимы, прапор изменился, словно дикий зверь, он чувствовал приближение снегопада, и уходил в эти дни в запой, а снег чистили мастера-лодочники, отрываясь от производства. Кстати, занимались они этим с большим удовольствием, с шутками и игрой в снежки.

      Рафаэль был добрый человек, а разве может быть злым, человек с именем «Рафаэль»? Вот «Махмуд» может, и «Игорь» может, а «Рафаэль»? Конечно, нет! Он так и не уволил Алёхина, прапор сам нашёл «достойную» для себя вакансию охранника на вино-водочном заводе, именно так он и сказал: «достойную», получил расчёт и с гордо поднятой головой ушёл в закат, то есть в ближайшую пивную.

      Наступил черёд Гены, показать, на что он способен. Новый дворник делал всё исключительно качественно: в сухое время ни одного листика или окурка, а зимой, даже в страшные снежные бураны успевал расчищать территорию у цехов до прихода рабочих.

      Сутулый пожилой ребёнок оказался самым дисциплинированным и аккуратным дворником, которого видел когда-либо Рафаэль, единственно, к чему он долго не мог привыкнуть, так это к ежедневному приветствию Гены:

      – Здравствуйте, а вы где работаете?

      Дворник, каждое утро, как будто первый раз в жизни видел его. Иногда Рафик думал, что он над ним издевается. Ведь Гена прекрасно понял свои должностные инструкции и даже однажды, очень выручил хозяина, сэкономив кучу денег и проявив недюжинную наблюдательность и умственные способности.

      Несколько лет назад, по осени на предприятие приехала группа спецов из столичной проектной фирмы и инженерами городских служб, снаряжённые бумажной простынёй генплана, сообщили Рафаэлю, что по его территории придётся рыть траншею, тянуть канализацию и водопровод в будущий микрорайон на берегу. Когда-то, еще в Союзе, его уже хотели построить и провели в 90-х коммуникации, но увы.… Прошло время, стройку законсервировали. Специалистов, знающих, расположение погребённых линий, не осталось. За два с лишним десятка лет на территории понатыкали сараев и будок, навалили строительного хлама, корабельного мусора, и чёрт ногу сломит, где искать заветные трубы. Возможно, придётся расчищать территорию и разобрать пару ангаров. «Ведь, скорее всего они поставлены незаконно?» Сердце Рафаэля сжалось только от мысли о сокращении производства и финансовых потерях. Он отошёл в сторону, чтобы позвонить прикормленным знакомым из мэрии.

      В это время инженеры, покурив, достали из багажника своего джипа невиданный прибор с экраном как у ноутбука и две большие жёлтые пластиковые коробки на синей палке, чем очень заинтересовали выходящего с территории мастерских Гену. Он подошёл к коммунальщикам