Дочь самурая. Ветер судьбы. Владимир Лещенко

беспокоить императора.

      Здесь все успокаивало, Хикэри не сдержалась и улыбнулась.

      – Я рад, что тебе здесь нравится, – услышала она его голос.

      Принцесса повернулась. Он снова был самим собой. И она так обрадовалась, что бросилась к нему и крепко его обняла.

      – Мой Хикаро, – прошептала она и прижалась к нему.

      – Я напугал тебя.

      Что это? Голос его – это голос искренне расстроившегося человека?

      – Честно – да. Ты… – Хикэри подбирала слова. – Ты в… м-м… обличье владыки Альянса и повелителя России и Японии слишком… непереносимо сияешь Властью.

      – Сияю? – усмехнулся он. – Но я не хотел пугать тебя.

      – Знаю. Верю. Но этому невозможно сопротивляться.

      Он выглядел чертовски требовательным. Властным.

      Его глаза скользнули вниз. Новая волна возбуждения охватила ее, мягко пульсируя в такт с биением сердца. И она поняла, что рада Его господству.

      Скоро все его силы, весь его самоконтроль, вся его мужественность будут направлены на ее удовольствие. И от одной лишь мысли об этом, она покраснела и почувствовала слабость. А ведь он еще даже не прикоснулся к ней.

      Пока она раздевалась, он отвернулся, чтобы открыть несколько ящиков, расположенных за его спиной. Положив что-то, что именно она так и не увидела, в карман своих брюк, он повернулся обратно к ней, держа в руках нечто длинное, блестящее и золотое.

      Когда он приподнял это, она разглядела солидную золотую цепочку, с подвеской из рубина в форме сердца. Красивая. Потрясающая. Без сомнения, украшение было слишком крупным, чтобы оказаться браслетом. Но и слишком коротким, чтобы обвившись вокруг шеи, подвеска разместилась в ложбинке между грудей.

      Что он задумал?

      – Надев это, ты дашь свое согласие быть моей. Только моей. В сексуальном плане, ты будешь делать все, что я скажу, когда, как и где я скажу. Как только ты примеришь это украшение на себя, в твоем лексиконе исчезнет такое слово, как «нет». Вместо него, твоим постоянным ответом будет вежливое: «Да, Повелитель».

      Он прикоснулся рубиновым кулоном сначала к одной обнаженной груди, затем к другой. Холод камня, изобилие ощущений, вызвали у Хикэри трепетный вздох.

      – Можешь говорить. Разрешаю задать мне все интересующие тебя вопросы, прежде чем ты дашь свой ответ.

      Принадлежать ему? Сегодня и до конца жизни? Наверное, именно это он и имел в виду.

      Хикэри облизала сухие губы. Она была возбуждена до предела, и нуждалась в нем. Какие уж тут разговоры.

      – У меня нет вопросов, Император. Я хочу принадлежать вам.

      У него резко участился пульс. Он сглотнул. По всей видимости, эти слова что-то значили для него, и тот факт, что он не смог скрыть свою реакцию, тронул ее сердце.

      – Я тоже хочу этого, моя принцесса.

      Его взгляд одновременно выражал соблазн и восхищение.

      Ладони вспотели, Хикэри хотелось сжать бедра вместе, чтобы облегчить сладкую, тянущую боль, которую он вызывал….

      – Ты понимаешь, что, когда я надену это на тебя, ты станешь моей, и я смогу любить тебя тебя, когда захочу?

      Да. Хорошо. Скорее.