Хроника смертельного лета. Юлия Зиновьевна Терехова

была глухой и кромешной, а для Орлова самое время завалиться в кабак, слопать стейк и выпить коньяку. На работе Орлов сидел допоздна, без перерыва на обед, в лучшем случае, ему удавалось хлебнуть кофе и съесть бутерброд, приготовленный милосердной секретаршей. Орлов был ночное животное – приходил на работу, когда за окном еще темно и

      уходил в одиннадцатом часу вечера. Впереди маячили язва и инфаркт, а пока час обеда наступал заполночь. Но есть в одиночестве он не любил, и поэтому главное, Катрин знала, впереди.

      – Приезжай, я тут в кабаке завис, – услышала она и не удивилась.

      – Ну и виси дальше. А мне лень. И вообще, я так поздно не ем.

      – Это правильно, – ничуть не обиделся он.

      Катрин понимала, спорить бессмысленно. Орлов любил повторять: «Женщина должна быть похожа на фарфоровую статуэтку, а не на статую Свободы».

      – Я не похожа на статую Свободы! – возмутилась она заранее. – Что тебе надо? Говори быстрее!

      – Ты не хочешь разговаривать?

      – Я спать хочу, – промямлила Катрин жалобно. Ее боевой настрой куда-то улетучился.

      – Тебе Ланской звонил? Он обещал тебе перезвонить.

      Катрин мысленно чертыхнулась. Ночь на дворе, какие звонки! Для ее друга слова «хорошее воспитание» не пустой звук – в отличие от ее любовника.

      – Завтра собираемся у него.

      Катрин молча ждала продолжения. Зачем задавать вопросы – она и так получит ответы.

      – Мы завтра собираемся у него, – повторил он таким тоном, словно это дело решенное, а Катрин никто и не спрашивает. А она лихорадочно соображала, кого она на сей раз забыла с чем-нибудь поздравить. Она хронически не могла запомнить дни рождения друзей. Исключение составлял сам Орлов. Его угораздило появиться на свет 8 марта, и такое мог забыть лишь человек с полной амнезией. В какой-то момент Катрин показалось, что она вот-вот схватит ускользающую мысль за хвост, но ей не хватило времени:

      – Надеюсь, ты не забыла про его день рождения? – злорадно спросил Орлов. Итак, она забыла про день рождения Антона!

      – Я не сомневался, – удовлетворенно заметил Орлов.

      – Много работы… Совсем замоталась, – И это было правдой – в тот день

      Катрин провела три пары на курсах, два урока дома и, вдобавок, на столе ее ожидали два срочных технических перевода из издательства. Но она знала – для Орлова это не аргументы.

      – Угу, – промычал он недоверчиво, – много работы… Вся ты в этом, Катька – безответственный и черствый человек. Как бублик недельной свежести – с виду ничего, а есть невозможно.

      Назревала неприятная дискуссия о ее черствости и отзывчивости Орлова. Лучше прикусить язычок и попробовать перевести их нервный разговор на мирные рельсы. Итак, народ собирается у Антона. Обычное дело. Почти все события в их компании, как правило, отмечались в просторной квартире Антона. По сути, в квартире его родителей, но они давно работали по

      контракту где-то на краю света, в жарких песках Аравийского полуострова. В связи с этим Антон и не подумал озаботиться