Школа богатырей. Вольные люди. Алексей Кудесин

но у парня никак не получалось отдышаться. Калики и писарь одинакого прикрыли глаза и замерли, словно прислушиваясь к себе. Используют земную тягу, чтобы унять усталость, понял Любим.

      Отрок вытянулся посреди ложа из камней. Широкие и массивные камни цеплялись друг за друга, тягатели уложили их так, чтобы вес распределялся по широкой площади.

      – Ну и тяжеленный же ты, парень, – с восторгом проговорил бронированный калика. – Кто бы мог подумать, что булава легендарного богатыря будет столь весить…

      – Булава? – спохватился Олег. – Где она? Неужели упустили?

      Он поглядел на то место, где "тонул" Любимка. Писарь встревоженно сверкнул очами, зрачки тут же дрогнули и он прислушался к внутренним мыслям.

      – Разве ты не приметил? – Фёдор осклабился. – Булава Ильи способна уплотняться. Она может быть огромной, а может стать такой крохотной, что поместится в кулак…

      Любимка с трудом подтянул к себе правую руку, сжатую в кулак, а внутри… и правда что-то твердое и колючее. Медленно разжал пальцы, на ладони лежала крохотная булава с шипастой головой. Отрок ахнул. Былава выглялела столь плотной, что казалась реальнее руки.

      – Вот это да! – воскликнул Олег. – Впервые вижу такое совершенство в обрашении со сталью.

      – Видел бы ты, как этой штуковиной управлялся Муромец, – проговорил Фёдор. – Она пропитана тягой, он мог метать ее, а потом призывал назад. Ничего в этом мире не могло устоять…

      Любимка ощутил восторг. Но какой-то вялый, как сквозь толстую подушку усталости и боли. К тому же никто не разрешил ему снять усилие направленное вверх.

      – С этим разберемся потом, – прервал калик Полушка. – Любим, пробуй расслабиться. Камни сложены на широкой поверхности внахлест друг на друга. Должны выдержать…

      Не смотря на уверенное лицо, голос писаря слегка дрогнул. Он сомневается?

      – Давай, – сказал калика Олег. – Ты не можешь вечно оставаться в напряжении. Тебе надо отдохнуть.

      Любим ощущал, как пот застилает глаза, кивнул. Сил совсем не осталось. Медленно откинулся на спину и положил руку с булавой рядом с собой.

      – Теперь попробуй убрать усилие… – скомандовал писарь. – Только медленно. Не разом, а постепенно…

      Любимка снова кивнул. По лбу тек пот, щипал глаза и ссадины. По подбородку текла кровь из прокушенной губы. Он не замечал ни того, ни другого. Медленно начал отпускал земную тягу.

      Хрусь! Хрусь! Ложе под ним похрустывало и наливалось внутренним напряжением. Стрельнуло мелким камушком. Писарь присел и внимательно вгляделся в основание сложенных камней.

      – Держиться. Главное не ёрзать и вообще не шевелиться.

      – Как же это хорошо… – выдохнул Любимка. Его выдох колыхнул волосы людей и пошел гулять по двору не хуже Темниковых проделок.

      – Любим! Держи себя в руках, – спохватился писарь. – Раслаблятся полностью нельзя. Можно немного отдохнуть…

      После этого Любим лежал, возвращаясь в мыслях к земной тяге, едва хруст под ним приобретал угрожающие нотки.

      – Что