Школа богатырей. Вольные люди. Алексей Кудесин

ропала, кулак сжался, внутри почувствовалось что-то твердое и колючее. Но Любимке было не до этих ощущений. Он тонул прямо в земле, как будто она превратилась в болотную жижу.

      – В сторону! Фёдор, Полушка! Помогайте! Если мы его упустим…

      Земля обступила его со всех сторон, распахнутые в ужасе глаза в последний раз зачерпнули лучи солнца, и Любим канул во тьму. "Нет!" – он хотел проорать это слово, но земля прижала лицо, не давая двигаться челюстями.

      Голову пронзила острая боль, кто-то хапнул его за волосы и рванул вверх. Глаза вновь ощутили свет, грудь наполнилась воздухом.

      – Держи! Держи его!

      Он закашлялся и начал барахтаться, как одуревший от страха утопающий.

      – Любим! Тише! Мы держим тебя!

      Заставил себя успокоится. Боль в голове исчезла, зато кто-то цапнул его за плечо. Под голову подсунули ладонь.

      – Тягу! Подними вверх тягу! – крикнул прямо в ухо калика Олег. – Стоян учил вас это делать!

      Любимка попытался сосредоточиться. Первый наставник и правда рассказывал тягателям об уменьшении веса собственного тела. Проблема состояла в том, что делалось это с помощью богатырской земной тяги, а в нем на тот момент пребывала одна лишь темная волна перводемона.

      – Вверх, парень! – прохрипело в другое ухо. Любимка не сразу узнал голос калики Фёдора, столько напряжения в нем было. – Если ты не подымешь ее вверх, мы тебя не удержим!

      Паника ударила в голову, гася проблески сосредоточенности. Он дернулся, забил руками. Вокруг раздалась ругань, крики. Рука под головой исчезла, зато ухватили за второе плечо.

      Зачерпнул распахнутым ртом стылой земли, глотку забило, закашлялся так, что брызнули слезы из глаз. Паника навалилась такая же плотная, как сыра земля, куда его утаскивал избыток земной тяги Несмеяны. В последний момент проблеском сознания уловил глаза. Огромные темные зрачки притянули его взгляд и начали размеренно пульсировать.

      – Любим! – раздался спокойный голос прямо в голове. – Успокойся, Любим! От твоего спокойствия зависит спасение.

      Голос рокотал, зрачки продолжали пульсировать, это наполнило Любима тишиной и покоем. Паника растворилась, вместо нее нахлынула обида.

      – Но как же?! Я только что ходил! У Несмеянки не было с этим проблем! Отчего сыра земля отказывается меня держать?

      – Все хорошо, Любим, – отвечал Полушка рокочущим голосом Харитона. – Представь, что ты легкий, как пушинка. Тебя тянет вверх! Тянет вверх!

      Любим перестал махать руками и обмяк. Клещи на плечах сжались еще сильнее и чуть приподняли его. Слышалось надсадное дыхание и скрежет зубов.

      – Вверх! Земная тяга подымается вверх! Стоян учил тебя, ты умеешь это делать! – уверенно рокотал голос в голове.

      – Я умею это делать… – замедленно повторил Любим, и тут же понял, что уже делает. Мысленно он обратился внутрь себя, туда, где давно привык ощущать тянущую пустоту. Сейчас там бурлил огромный котел силы. И сколь бы он бездонен не был раньше, теперь этот котел переполнен до краев.

      Сила. Чудовищно огромное количество силы. Очень тяжелой, почти неподъемной силы, которая вдавливает его тело в землю. А земля, даром что стылая, предательски расступается перед ним и не желает быть твердой, как раньше.

      – Почему он тонет? Что с ним такое? – просипел у одного уха голос калики Олега.

      – Слыхал, что Святогор под старость так же не мог ходить по земле, вынужден был жить в горах… – пропыхтел от другого уха калика Фёдор. – Поэтому и отдал силу детям…

      – Так! Молодец! Ты нащупал… – продолжал Полушка почти ласково. – Теперь подымай ее вверх! Подымай…

      Голос писаря треснул и надломился. Пульсирующие зрачки пропали. Остался лишь надсадный крик. Но Любим уже успокоился. Коснувшись бурлящей силы, он приказал ей: "Вверх! Подымайся вверх!" И сделал то, как учил их дядька Стоян.

      Тело перетряхнуло страшное усилие. Ощущал себя еще хуже, чем тогда, когда вздымал булаву Муромца. Неподъёмная тяжесть не желала поддаваться, на миг ощутил себя меж молотом и наковальней. Попытался настоять на своем. Вверх! Но ничего не менялось.

      – Да! У тебя выходит! Молодец!

      Извне пробились слова. Кто говорит? Полушка? Нет, уже калика Олег. Любимка недоуменно моргнул, сосредоточенность пропала, и он снова просел.

      – Нет. Парень! Продолжай тянутся вверх! Не прекращай ни на миг!

      Он снова надавил, и хотя на его внутренний взгляд ничего не менялось, богатыри явно в эти моменты испытывали облегчение.

      – Хорошо! Не прекращай, – скомандовал калика Олег. – Ты должен все время это делать, пока мы что-нибудь не придумаем!

      Все время! – ужаснулся Любимка. Страх едва не сбил настрой, но ужас вноь ухнуть в бездонную бездну был сильнее. Прикусил губу и лишь сосредоточенно кивнул.

      ***

      Следующие несколько минут показались Любиму адом. Он не мог расслабиться ни на миг. Отрешившись от всего он тянул казавшуюся неподъемной земную тягу вверх. Это отнимало