Похоть. Шарлотта Физерстоун

постоянства. Она попала к Благому Двору с первыми семью добродетелями и сочеталась браком с мужчиной-феей, оказавшимся деспотичным и грубым. С ней обращались совсем не так, как с остальными шестью добродетелями. Нет, думал Кром, вспоминая мучительные, полные боли крики Вивианы, когда ее муж-фея грубо совокуплялся с ней. Нет, если у кого-то и возникло желание помогать темным силам, то это была она. Если у кого-нибудь была причина предать королеву и ее двор, то только у Вивианы.

      – Нет, определенно нет, – пробормотала мать. – Это не Вивиана. Помимо всего прочего, Суцелл держал ее в ежовых рукавицах. Она была покорной супругой и казалась довольной своей участью.

      Нет, она отнюдь не была довольной. Кром знал: мать обманывает сама себя, если действительно верит в это. Суцелл был воином-феей, привыкшим господствовать над рождением и смертью. Он обладал могущественной, темной магией, и Вивиана панически боялась его – этого чудовища, которым и являлся на самом деле Суцелл. Испорченный своим влиянием при Благом Дворе и тьмой, которая, казалось, так и бурлила в нем, Суцелл выделялся жестокостью, склонностью к разврату и властным нравом. Кром мог бы поспорить на все свое богатство, что в жилах Суцелла течет кровь темных фей. Тот факт, что Суцелл был далек от добропорядочности, каким-то образом ускользнул от королевы.

      – Если не Вивиана, – спросил озадаченный Кром, – то кто?

      – Никто из моего королевства, – твердо отрезала мать.

      Кром задумчиво смахнул невидимую пушинку со своей кружевной манжеты и посмотрел на королеву. «Как же она слепа!» – недоумевая, подумал он. С каких же пор отчаянное желание добиться справедливости затмило для матери благополучие собственного двора? Она была охвачена потребностью поставить неблагих на колени. Увидеть их уничтоженными. Мечты о гибели темных сил занимали все мысли королевы днем и, без сомнения, заполняли все ее сны ночью.

      – Возможно, – осторожно предположил Кром, – ты недооцениваешь моральную стойкость и силу духа моего брата. Он – не какой-то простофиля, а могущественный неблагой король.

      – Он – омерзительный варвар! – яростно прошипела королева. – Рожденный от этого чудовища, которое изнасиловало меня!

      – Ты забываешь одну простую вещь, – возразил Кром, осознавая, что сейчас приведет королеву в бешенство. – В его венах течет и твоя кровь.

      – Не смей говорить со мной об этом… этом монстре! – рявкнула мать. – Он – из темных фей, внушающих отвращение. Я не нуждаюсь ни в каких напоминаниях о том, что он появился на свет из моей утробы.

      – И все-таки он – твой сын, обладающий как минимум половиной твоей силы.

      Она побледнела. Красивая, величественная королева фей на самом деле побледнела, и Кром скрыл свою ухмылку. Он наконец-то постиг величайший страх своей матери – это был его брат-близнец.

      Королева быстро вернула себе самообладание и снова принялась расхаживать по комнате.

      – Темные феи – глупые существа. Они больше интересуются сексом, чем волшебством и политической