Посреди жизни. Дженнифер Уорф

Ратцки, а одна вводила препарат. Она кричала на нас – видимо, ругалась, а иногда успевала стукнуть. Она срывала перевязки и калоприемник, ей удалось даже вытащить мочевой катетер. Мы были в отчаянии, и в конце концов было решено дать ей паральдегид. Это жидкое бесцветное лекарство с характерным отвратительным запахом, который буквально пропитывал пациента и чувствовался даже на расстоянии. Мы, медсестры, терпеть не могли колоть больным паральдегид, потому что нужно было вводить большой объем препарата через толстую иглу, глубоко воткнув ее в мышцу. Да, конечно, паральдегид успокаивал больных, но эффект был странным – я даже думала, нет ли у него галлюциногенных свойств. Действия укола хватало примерно на шесть часов, а потом мы часто наблюдали у пациентов сильное возбуждение и дезориентацию.

      Миссис Ратцки пролежала в больнице пять недель, и ее состояние беспокоило меня все больше и больше. Когда мы начали вводить ей паральдегид, я не выдержала и выпалила:

      – Почему мы даем ей это лекарство?

      – Потому что иначе мы не в состоянии контролировать ее, – ответила медсестра.

      – Но это же кошмар! После паральдегида человек перестает быть прежним. Она уже не станет такой, как раньше!

      – Я знаю, но так нужно.

      – Почему?

      – Вы здесь не для того, чтобы задавать вопросы. Вам лучше поговорить со старшей сестрой по палате, если вы так беспокоитесь.

      – Да, я беспокоюсь, и не только из-за паральдегида. Вообще из-за всего.

      Мне потребовалось немало мужества, чтобы поговорить со старшей сестрой. В ту пору существовала определенная иерархия: младшая медсестра-студентка не могла заговорить со старшей палатной сестрой, пока та первой не обратится к ней, поэтому я попросила одну из опытных медсестер замолвить за меня словечко.

      Несколькими днями позже, когда я уже заканчивала дежурство, старшая сестра обратилась ко мне:

      – Я слышала, вас беспокоит, что мы даем паральдегид миссис Ратцки?

      – Да, и многое другое.

      – Что именно?

      – Все, наверное. Ее лечение, операции, лекарства, все эти сердечные стимуляторы, антибиотики – просто все…

      Взгляд старшей сестры был настолько суровым, что я не решилась продолжить.

      – Надеюсь, вы не критикуете лечение, которое миссис Ратцки получает в нашей больнице?

      Вопрос был произнесен таким тоном, что прозвучал скорее как угроза.

      – Нет-нет, – поспешно ответила я, чувствуя себя полной дурой.

      – Хорошо, можете заканчивать дежурство.

      Несколько дней спустя, в разгар утренней работы, когда не было ни единой пары свободных рук и все мы старались завершить необходимые дела до обеда, ко мне подошла одна из медсестер. Заверив, что возьмет мою часть работы на себя, она сказала немедленно явиться в офис Матроны – так мы называли сестру-хозяйку всей больницы.

      В те дни сестры-хозяйки были фигурами очень яркими и влиятельными. Большинство из них имели незаурядный