Эхо поющих песков. Анна Кроу

каменному полу мелкими камушками, предвестниками горного обвала.

      – Последний раз я слышала что-то похожее, когда бранились две торговки, выяснявшие, чья тухлая рыба провоняла весь базар. – Из угла, незаметная в неровном свете факелов, шаркая и приволакивая ноги, выползла старуха. Древняя и немощная, испещренная морщинами так густо, что уже нельзя было рассмотреть черты лица.

      Тамила мгновенно отпрянула, смущенная и раздосадованная справедливостью упрека. Она действительно опустилась до уровня склочной простолюдинки, скандаля с верховной жрицей. И пусть причина была более чем уважительна, не стоило забывать о собственном достоинстве. Похоже, такие же мысли бродили и в голове Маары, которая при виде старухи скривилась так, будто разом заболели все зубы.

      – Матушка Тарха, – верховная скованно поклонилась, изо всех сил пытаясь скрыть недовольство вмешательством. – В добром ли вы здравии? И что привело вас сюда?

      Тамила лишь приветствовала вошедшую кивком, отчего по диантам её короны сверкнуло отраженное пламя.

      – Венец правителей… – старуха, не отвечая на вопрос жрицы, прищурилась, рассматривая корону. – Мне довелось видеть его на головах четырех королей. И ты, дитя, истинный их потомок. Девочка права, – это уже Мааре, – пока мы сидим здесь, как мыши в старом амбаре, охраняя и преумножая свои ценности, за стенами храмов идет жизнь. С тех времен, как я попала сюда, всё изменилось… Старые заветы забываются, пишутся новые законы. Даже дошло до того, что правителем стала женщина. – Предшественница Маары, ушедшая с поста верховной жрицы больше двух десятилетий назад, оглянулась на алтарь. – Нам тоже нужно меняться, если не хотим, чтобы Её имя постепенно истерлось из памяти людей, утративших веру.

      – Перемены не всегда к лучшему, матушка, и слова этого ребенка абсурдны.

      – Этот ребенок носит корону, а в её жилах течет кровь древних правителей. И она пришла не для того, чтобы ты учила её жить. – Старуха обернулась к Тамиле, и в выцветших глазах уже не было подслеповатости и немощности, что отражались ещё недавно. – Ты сама выбрала этот путь, готова ли нести ответственность за всё, что произойдет?

      – Да, готова. И перед народом, и перед Ней.

      – Пусть будет так. Маара, вели собрать шесть сильнейших жриц. И не возражай! Я знаю, что делаю. – Она тем же шаркающим шагом прошла к алтарю, где упала на колени. Упала страшно и наверняка больно, просто рухнув на камень, но даже тени страдания не промелькнуло по лицу. – Тебе не нужен посол, дитя. Я сама перенесу тебя к тому, кого ты хочешь найти. В нём течет кровь одной из нас, я смогу его отыскать.

      – Матушка, но тогда вы… – верховная, как раз сделавшая шаг назад, замерла.

      – Умру? Да, скорее всего. Но не торопись оплакивать меня, я ещё жива. О чем часто сожалею – жизнь прекрасна, когда ты молод и полон сил. Я пережила всех своих сестер и многих из тех, кому помогала становиться одной из нас. Ступайте обе, готовьтесь к ритуалу. Мы проведем его на закате.

      Тамила, не