Дочь палача. Оливер Пётч

груди грязную куклу из лоскутов.

      Симон повернулся к детям.

      – Вы знаете, куда собирался ваш брат?

      – Он нам не брат, – голос старшего сына Кратца звучал, несмотря на испуг, твердо и упрямо. – Он приемыш.

      И вы уж точно не раз ему об этом напоминали… Симон вздохнул.

      – Итак, еще раз. Вы знаете, куда собирался Антон?

      – Захотел к остальным, – мальчик смотрел ему прямо в глаза.

      – К кому «остальным»?

      – К другим сиротам, к кому же еще. Они всегда собирались у Речных ворот. Вот он и захотел опять к ним. Я еще в четыре часа видел с ним рыжую Софию. У них прям что-то важное было. Шушукались, как идиоты.

      Симону вспомнилась девочка, которую он всего пару часов назад спас от хорошей взбучки. Рыжие волосы, дерзкий взгляд. В двенадцать лет София, похоже, успела нажить себе кучу врагов.

      – В самом деле, – вмешался отец. – Они и вправду часто встречались у Штехлин. София и Марта, обе они ведьмовские отродья. Мой сын на их совести! Это они нарисовали ему дьявольский знак, уж точно!

      Его жена снова принялась рыдать, так что ему пришлось ее успокаивать.

      Симон подошел к трупу и осторожно перевернул его на живот. На правой лопатке действительно был такой же символ, как и у Петера. Хоть уже и не такой отчетливый – кто-то пытался его смыть. Но краска въелась глубоко под кожу, и знак выделялся на плече мальчика.

      Симон почувствовал, как сзади подошел Клемент. Он с ненавистью воззрился на знак.

      – Это Штехлин сотворила. И София, – прошипел он. – Точно. Сжечь их надо обеих.

      Лекарь попытался его успокоить.

      – Штехлин в тюрьме, она не могла этого сделать. А София еще совсем ребенок. Неужели вы верите, что ребенок…

      – В девочку вселился дьявол! – закричала сзади Агата. Глаза ее покраснели от слез, лицо побледнело и распухло. – Дьявол в Шонгау! И он заберет всех наших детей!

      Симон еще раз взглянул на блеклый знак на плече мальчика. Не было сомнений, что кто-то безуспешно пытался его стереть.

      – Кто-нибудь из вас пытался его смыть? – спросил он громко.

      Отец мальчика перекрестился.

      – Мы даже не прикасались к печати дьявола, да поможет нам бог!

      Остальные члены семьи тоже качали головами и крестились.

      Симон вздохнул. Убеждать здесь было бесполезно. Он попрощался и вышел в темноту. Позади себя юноша услышал, как снова начала рыдать Агата, а старый лавочник принялся бормотать молитвы.

      Тихий свист заставил его обернуться. Ищущий взгляд заскользил по переулку. В темном углу к стене прислонилась маленькая фигурка.

      Это была София.

      Симон огляделся, вошел в тесный переулок и наклонился к девочке.

      – В последний раз ты от меня сбежала.

      – Я и в этот раз от тебя сбегу, – ответила она. – Но сначала выслушай. Про Антона спрашивал какой-то мужчина, чуть раньше перед тем, как его зарезали.

      – Мужчина? Но откуда ты знаешь…

      Она пожала плечами, улыбка скользнула