Дочь палача. Оливер Пётч

мертв. Что тебе еще надо?

      Человека из города ответ не устроил. Он яростно дернул головой и взмахнул тонким указательным пальцем.

      – А другие? – прошипел он. – Их было пятеро! Три мальчика и две девочки. Что с остальными?

      Чужак отмахнулся рукой.

      – До них мы еще доберемся, – ответил он и пошел прочь.

      Мужчина бросился за ним.

      – Проклятье! Так мы не договаривались!

      Он крепко схватил уходившего за плечо. О чем в следующий миг крепко пожалел… Жесткая ладонь, словно тисками, сдавила ему горло. Схвативший его внезапно обнажил белые зубы в улыбке, больше походившей на волчий оскал.

      – Ты боишься? – спросил он тихо.

      Мужчина сглотнул и почувствовал, как трудно стало дышать. Когда начало темнеть в глазах, чужак выпустил его и отпихнул в сторону, словно надоедливую зверушку.

      – Ты боишься, – повторил он. – Вы, торгаши, все одинаковые.

      Мужчина закашлялся и отступил на несколько шагов. Он поправил одежду и почувствовал, как постепенно вернулась способность говорить.

      – Просто доведите дело до конца, – прошептал он. – Дети не должны заговорить.

      Его собеседник снова блеснул зубами.

      – Но тебе придется доплатить.

      Человек из Шонгау пожал плечами.

      – На это мне наплевать. Лишь бы все осталось позади.

      Второй, казалось, на мгновение задумался. Наконец он кивнул.

      – Нужны имена, – сказал он тихо. – Ты знаешь их, потому назови имена.

      Мужчину пробрала дрожь. Он видел детей лишь мельком, но был уверен, что знает их. Он почувствовал, словно переступал через некий порог. Еще не поздно было все вернуть…

      Имена слетели с языка, прежде чем он успел что-либо сообразить.

      Человек кивнул. Затем резко развернулся и через несколько секунда слился с темнотой.

      3

      Среда, 25 апреля 1659 года от Рождества Христова, 7 утра.

      Якоб Куизль плотно закутался в плащ и шел по Монетной улице, стараясь не наступать в помои и кучи нечистот возле дверей. Ранним утром по улицам еще стелился туман, воздух был влажным и холодным. Прямо над ним кто-то распахнул окно и выплеснул на улицу ночной горшок. Куизль с проклятием отскочил в сторону, и на мостовую прямо возле него обрушился водопад мочи.

      Будучи палачом, Куизль был ответственным и за уборку нечистот и исполнял эту обязанность каждую неделю. Совсем скоро он вновь будет бродить по улицам с тележкой и лопатой. Но сегодня на это не было времени. Как только отзвонили шесть часов, к нему явился городской слуга и сказал, что его срочно хотел видеть Иоганн Лехнер. Куизль догадывался, для чего понадобился судебному секретарю. Убийство мальчика вчера обсуждали по всему городу. Слухи о колдовстве или дьявольском промысле расползались по городкам вроде Шонгау быстрее запаха нечистот. Лехнер был человеком, который не затягивал даже с самыми сложными решениями. Кроме того, на сегодня намечался сбор совета, и господам хотелось знать точно, что же крылось за этими слухами.

      В голове у палача гудело. Вчера вечером к нему