Башня из красной глины. Михаил Ежов

до того как принять постриг, был химиком в лаборатории Марухина. Он работал у него двенадцать лет.

      – Блеск! – только и смог выговорить Смирнов. – А что с телефоном?

      – Я узнал в компании сотовой связи: ему звонили утром, незадолго до смерти. Но владельца номера определить не удалось.

      – Как так?

      – Дело в том, что компания проводила акцию на новый тариф. Симки просто раздавались на улицах – кто хотел, мог подключиться. Никаких договоров.

      – Ясно. И когда раздавались симки?

      – Две недели назад начали, позавчера закончили.

      – Так-так. Это все?

      – Насчет Базарова да. Теперь что касается Липина. Я пообщался с его женой и коллегами.

      – И что?

      – Он работал акушером девятнадцать лет. Отличный послужной список, так сказать: грамоты, дипломы, благодарности и так далее. Словом, вся грудь в медалях. Но знаешь, что самое интересное?

      – Ну?

      – Он принимал роды у Самсоновой.

      – Той самой? – уточнил Смирнов, хотя это и так было очевидно.

      – Само собой. Когда она произвела на свет двойняшек.

      – Значит, прав был Павлов.

      – В чем это?

      – Все ниточки действительно тянутся в лабораторию.

      – Что будем делать, Валер?

      – Поплывем на семинар. Завтра утром жду тебя у себя в кабинете.

      – Окей. Вдвоем, значит, отправляемся?

      – Пока да. Когда часть пассажиров сойдет с теплохода по дороге, тогда в какую-нибудь освободившуюся каюту подселим Павлова.

      – Лады. До завтра.

      – Пока.

      Смирнов повесил трубку и сделал большой глоток кофе. Итак, зазывала назначил встречу. Очевидно, что его жертвы связаны друг с другом. Почти наверняка их назвал Марухин, которого жестоко пытали. Вопрос лишь в том, сколько человек в списке.

      Под конец рабочего дня позвонил Павлов и сообщил, что был у Бирюкова, правда, пришлось съездить к химику домой, чтобы показать канистры, – тот уже ушел из лаборатории.

      – Это их бутыли, – пояснил Павлов. – На них не было наклеек, просто маркером написано… сейчас, подожди, я гляну… ага, вот: C₂H₅OH. Это формула спирта. Ее стерли с бутылей. Кстати, спиртом же. – Опер усмехнулся. – Интересно, у кого рука поднялась вылить шестьдесят литров бухла? Ведь если их пополам водой разбавить, это ж сто двадцать литров водки получилось бы!

      – Хороший вопрос, – улыбнулся Смирнов. – Наверное, у того, кто не пьет.

      Павлов фыркнул.

      – Кто не пьет, тот загнал бы спирт знакомым по сходной цене.

      – Мы сейчас не про дядю Ваню говорим из соседнего подъезда, а про серийного убийцу, – напомнил Смирнов.

      – Да его за один только пролитый спирт посадить надо! – ничуть не смутившись, заявил Павлов.

      – Ладно, работай дальше. Выясняй алиби читателей.

      – Окей.

      Смирнов отправился домой. В этот день уже больше ничего нельзя было сделать, оставалось лишь обдумать то, что известно, и попытаться угадать, кто может стать следующей жертвой. Дело, конечно, безнадежное, но заставить себя перестать думать о расследовании полицейский не мог.

      Глава 3. Вторник

      С