На своей стороне. Вячеслав Тебенко

пришли почти вовремя.

      – Итак, Арто, какое у тебя к нам дело?

      – Все то же. Русский шпион.

      – Вы нашли его без нашей помощи? – улыбнулась Тарья.

      – Нет, что ты, как же без вас, – в тон ответил Арто. – ЦСП хотела попросить вас о помощи.

      – Тогда ближе к делу, Арто.

      – Эско ищет русского. Его информаторы подтвердили рассказ Эрика. В Управление военной разведки действительно прибыл какой-то русский, и не один, а с женщиной и ребенком.

      – Уже интересно! Что предлагаешь?

      – Расследование мое не совсем официальное. По-моему, Эско хочет вырвать русского из лап военной разведки.

      – Конкуренты хотят обыграть друг друга, – заключила Тарья.

      – Может быть. Так вот, мне необходимо, чтобы Лия свела меня с этим Эриком.

      – Почему ты и ЦСП не стали искать его самостоятельно, это же вам по силам?

      – Согласен. Но в этом случае и закончились бы наши с вами приятельские отношения.

      – Верно, Арто. Причем и мои с Лией, наверное, тоже.

      – Найти Эрика – по-моему, самое простое в этой путанице, – наконец-то произнесла Лия.

      – Отлично, тогда займемся поиском, – предложил Арто.

      – Ребята, бойко у вас складывается. Может быть, вина за наше плодотворное сотрудничество? – на правах старшей предложила Тарья.

***

      Эйнари смотрел в потолок. Сна не было. Он уже второй месяц жил в Финляндии на положении полубеглеца-полупредателя. Бегство из Советского Союза в конце сентября, переход государственной границы, добровольное сотрудничество с финляндской военной разведкой, почти ежедневные встречи с финскими офицерами – это при том, что Эйнари был с женой и сыном, за которых он переживал гораздо больше, чем за себя. Накал страстей и эмоций, связанных с элементарными жизненными потребностями, такими как еда и ночлег, прошел. Теперь жизнь вошла в какую-то колею, даже приобрела стабильность. Сотрудники военной разведки поначалу сильно удивлялись, что Эйнари и Анна слишком им благодарны за пакеты продовольствия. Анна по привычке часть продуктов откладывала в закрома, что, впрочем, неудивительно. От товарищей по службе Эйнари знал о голоде в Поволжье и на Украине. Да и сам он много чего повидал за годы Гражданской войны. Рефлексы выработались на всю оставшуюся жизнь.

      Теперь Хейкконена заботили мысли о том, что будет происходить дальше. Не станет же он всю жизнь жить в положении беглеца. Эйнари хотел работать, что-то делать. Жить как птица в клетке – это не в его характере. Разумеется, было несколько недель, когда Эйнари и Анна просто радовались покою, после того как их перевели из военного госпиталя в отдельный домик.

      Ко всему прочему надо было думать о судьбе сына. Эйнари, конечно, занимался с Костиком, Анна тоже, но ребенку нужен коллектив, да и сам Костик понимал, что живут они не в глухой тайге, где одиночество – неотъемлемая часть бытия, а в каком-то заточении – изолированы от мира, который находится от них в нескольких сотнях шагов. Анна-Мария и Эйнари чувствовали, что надо становиться «финнами», коль волею судьбы оказались в столице Финляндии.

      Они