Лира и Кошмар. Анастасия Олеговна Юрасова

и отринула навязчивый мыслеобраз любви; ярость затрепетала в ее теле, коснулась кончиков пальцев на руках и ногах. Теперь она могла атаковать, могла разрушать чужие судьбы.

      Бобби – причина возникшего хаоса – стоял, раскинув руки в стороны, и в его распахнутых глазах отражалась комната. Девушка знала, что, будучи домовым, он обладал безраздельной властью над башней, однако даже подумать не могла, что его силы настолько велики. Одной лишь силой мысли этот рыжеволосый парнишка был способен исказить пространство до неузнаваемости, заставить всю башню ходить ходуном.

      Кошмар попытался приподняться, однако потолок резко полетел вниз, цепи, слетев со стены, оплели его тело и волосы.

      – Еще одно движение – и твои патлы будут вырваны с корнями, – холодно сказал Бобби, возвышаясь над поверженным соперником. Его голос был непривычно холодным, потусторонним, каким-то чужим. Элеонора не знала этого домового, никогда не встречалась с ним. – Сдавайся.

      Юноша поднял на Бобби полные слез глаза и неприятно расхохотался.

      – Моя богиня совсем не разбирается в людях! – воскликнул он излишне театрального. – Что за олуха она избрала в качестве своего протеже? Зачем я вообще во все это ввязался?

      Хохот перерос в слезы. Элеонора не могла выносить этого, ее сердце резали тысячи невидимых ножей.

      «Слишком много смертей. Адриан, Гроза, следом за ними последует и Бобби».

      Девушка кинулась вперед, теряясь в искажающемся пространстве, врезаясь в кривые дугообразные стены. Ей нужно было выбежать из пыточной – любой ценой. Находиться здесь она была больше не в состоянии. Схватившись за ручку двери, которая настырно ускользала от Элеоноры на протяжении нескольких секунд, девушка, тяжело дыша, вывалилась в коридор и, сделав шаг вбок, медленно сползла по стенке. Большие потери праны давали о себе знать, голова слабо кружилась, в горле стоял ком.

      Она стояла на пороге великих перемен и страшных начинаний, но по-прежнему чувствовала себя той жалкой и незаметной девчонкой с синей стрижкой, достойной лишь парочки косых взглядов от надменных прохожих. Великая героиня? Талантливая воительница? Спасительная Лира? Она?!

      Руки девушки тряслись, ноги подкашивались. Она поднялась, цепляясь за стену, едва не ломая короткие ногти, и медленно направилась к лестнице, не думая ни о себе, ни о Кошмаре, ни даже о завтрашнем дне.

      – О Триединая, – прошептала она одними губами. – Избавь меня от этого бремени.

      Никто так и не откликнулся.

      ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ДОВЕРИЕ И СТРАХ.

      Слабейшая из всех слабых,

      Она обладала силою, недоступной многим.

      Спрошу я себя опять: считается ли беспомощностью власть,

      Способная дергать нити на плечах у могучей марионетки?

      Хранительница Знаний Мередит, «Моя дорога»

      Сова сидела на своей громадной жердочке и жутко таращилась в пустоту; ее кривая тень нависала над ступенями и лестничным пролетом, где замерла Ариадна, скрестив руки на груди. Вид у девочки