Я люблю Вегас. Линдси Келк

по всем щелям, так и не нашла. Третий конверт не был праздничным – длинный, белый, слишком тонкий, чтобы там оказалась открытка, но я решила вскрыть и его.

      И тут же пожалела об этом.

      Я быстро пробежала текст глазами, с каждой секундой мне становилось все хуже.

      «Уважаемая мисс Кларк!

      Мы получили сообщение об изменении вашего статуса занятости… Соответственно ваша виза Л-1 аннулирована, решение вступает в силу немедленно… Тридцать дней, чтобы покинуть территорию Соединенных Штатов… С любыми вопросами обращайтесь в указанный ниже отдел…»

      Мою визу аннулировали.

      Тридцать дней, чтобы уехать.

      Я поплыла вверх по ступенькам, ведя пальцами по стене. Неужели штукатурка всегда была такой неровной? А лестница всегда такой длинной? Побренчав ключами в замке, я вошла в сверкающую чистотой квартиру. Она показалась мне меньше. Поздравительные открытки выпали из рук на деревянный пол, пока я медленно шла по комнатам. В конце концов я остановилась в ванной, где меня неожиданно скрутила болезненная судорога. Колени подогнулись. Не понимая, что случилось, я наклонилась над унитазом и избавилась от вчерашнего ужина, не выпуская из рук письмо от службы иммиграции. Тридцать дней на то, чтобы уехать.

      Через минуты или часы транс прошел, но я так и осталась сидеть на полу туалета, потная, заплаканная и сломленная. Перечитала письмо в попытке найти что-нибудь не замеченное в первый раз – примечания, постскриптум, что угодно, где будет сказано: мне не обязательно покидать страну через месяц. Разумеется, ничего я не нашла. Как такое важное, судьбоносное послание может быть таким коротким? Америка была страной новых возможностей, государством «чем могу помочь?» и «приятного дня», а не «было классно, а теперь пошла на фиг». Это невозможно. Оставив письмо на холодном кафельном полу, я поднялась, цепляясь за раковину липкими руками. Умывшись, я набралась смелости взглянуть в зеркало. Мне не понравилось то, что я там увидела. Америке, видимо, тоже.

      – Ладно, – сказала я себе. – Все будет нормально. Разберемся.

      Даже отражение мне не поверило.

      Оставалось одно. Задействовав три последних работающих клетки мозга, я вспомнила, куда положила мобильный.

      – Энджи? – раздалось в трубке.

      – Дженни, – прошептала я, – ты мне нужна.

      Глава 2

      По-моему, Дженни Лопес – самая везучая девушка на свете. Она, конечно, возразит, что каждый сам кузнец собственного счастья, но когда вы мудро кивнете и согласитесь, расскажет о знакомстве со шведским манекенщиком, которого сначала оскорбила предположением, будто он гей (честно говоря, я и сама так думала). У нее прекрасная работа – организация мероприятий в пиар-компании, которой владеет одна из ее лучших подруг. Я очень горжусь Дженни, иногда даже завидую, и это чувство, сами понимаете, отнюдь не исчезает, когда двери лифта открываются в офис компании Эрин Уайт, где посетителя встречает огромная черно-белая фотография