Борьба за свободу. Саймон Скэрроу

и выбежали из загона.

      Марк быстро поднялся. Дождь усилился. Кроны деревьев уже не защищали их. Марк поспешил к кладовой, откинул засов и нырнул внутрь. Сразу послышался стук когтей по мощеному полу. Цербер кинулся к нему, подпрыгнул, стараясь лизнуть мальчика в лицо.

      – Хватит, дружок! – засмеялся Марк, но, вспомнив, что Аристид советовал ему быть строгим с собакой, сменил тон: – Сидеть!

      Цербер мгновенно сел, разок махнул пушистым хвостом и затих, глядя вверх на Марка в ожидании следующей команды.

      – Молодец.

      Марк погладил пса по голове, и Цербер опять завилял хвостом.

      На улице дождь лил как из ведра, барабаня по черепице и стекая из всех щелей. Сквозь просветы в двери вдруг сверкнул яркий свет. Марк выглянул наружу. Дождь был похож на тысячи серебряных нитей, на расстоянии сотни шагов ничего не было видно. Ужасный треск грома потряс воздух, и Цербер попятился, испуганно взвизгнув.

      Марк опустился на колени и положил руку на спину собаки. Пес дрожал.

      – Успокойся, дружок, это скоро пройдет.

      Но время шло, а дождь не прекращался. Марк стоял в кладовой и смотрел, как вода заливает ферму. Время от времени сверкали молнии, и гром разрывал небеса. Марк не мог укрыться от капель, просачивающихся сквозь старую крышу, а Цербер все больше пугался. Наконец Марк решил, что лучше перебраться в дом. В кухне теплее, и там найдется что-нибудь из еды, чтобы успокоить Цербера. Он похлопал пса по боку:

      – Пошли, дружок.

      Открыв дверь, Марк собрался с духом и побежал вдоль стены кладовой к воротам. Цербер следовал за ним. Пока они бежали через двор к дому, туника Марка вся промокла, а шерсть Цербера повисла с боков мокрыми прядями. Марк сразу понял, что сейчас произойдет.

      – Цербер, нет!

      Но было поздно. Собака стала отряхиваться, разбрызгивая воду по атрию, и в этот момент из комнаты появилась Ливия, чтобы посмотреть, кто вошел в дом.

      – О боги! – Она подняла руки, защищая лицо.

      Цербер перестал отряхиваться и уставился на хозяина, высунув язык. Ливия опустила руки и, сверкнув глазами на сына, прошипела:

      – Что делает в моем доме эта мокрая собака?

      В дальнем конце коридора появилась другая фигура. Увидев сцену, представшую перед его глазами, Тит засмеялся:

      – Похоже, от дождя не укрыться ни на улице, ни в доме!

      Жена повернулась к нему:

      – Я рада, что это кажется тебе смешным.

      – Конечно смешным. – Тит почесал в затылке. – И даже очень смешным.

      Он подмигнул сыну, и оба захохотали. Ливия сердито посмотрела на них:

      – Взрослый и ребенок. Не знаю, кто хуже. Была бы моя воля…

      Вдруг от ворот раздался панический крик. Марк и отец сразу замолчали.

      – Хозяин! – дико закричал Аристид.

      Ливия схватилась за щеку и ахнула.

      Тит побежал по коридору во двор, Марк последовал за ним. Козопас медленно оседал вниз, прислонившись к воротам, из его груди торчала стрела. Кровь заливала тунику. Он запрокинул голову и стонал. Дождь хлестал его по лицу и лохматой бороде. Когда