Скверный маркиз. Барбара Картленд

если это не так, то помнит лишь девушку в старом дорожном плаще, которую принял, наверное, за сельскую, ничем не примечательную жительницу, не стоящую внимания столь сиятельного джентльмена, как он сам. Да, он забыл ту, которую снисходительно тогда поцеловал, и вовсе ее не узнает теперь в модно одетой девице в щегольском парижском плаще и французском же капоре – в его собственном салоне. И почти сверхъестественным усилием воли Орелия заставила себя казаться спокойной, пока, под руку с Кэролайн, джентльмен, которого она и не чаяла увидеть снова, медленно шел ей навстречу. Нет, она-то, конечно, ничего не забыла, ни этого красивого лица с его таким запомнившимся ей цинично-саркастическим выражением, ни слегка насмешливой улыбки, ни лениво полуопущенных век, и никогда-никогда не забудет. А сейчас он уже так близко…

      Подойдя к герцогине, он поднес ее руку к губам, прежде чем поцеловать ее в щеку.

      – Простите, бабушка, я должен был приехать пораньше, чтобы представить вам Кэролайн, но меня задержали.

      – Карты, лошади, женщина? – быстро перечислила герцогиня, и опять в ее глазах блеснула лукавая искорка.

      – На такие вопросы обычно не отвечают, но вам я отвечу: лошадь. Вы разочарованы?

      – Это зависит от того, кто всадник, – возразила герцогиня, и маркиз рассмеялся. А потом повернулся к Орелии. Она попыталась взглянуть на него, но не смогла, и темные ресницы лишь подчеркнули бледность ее лица, когда она присела в поклоне.

      – Это моя кузина Орелия, – услышала она слова Кэролайн, – я тебе рассказывала о ней, Дариус, и то, что папа завещал ее мне как источник добра и долг совести.

      – И этим он взвалил на тебя чрезвычайно тяжкую ответственность.

      В голосе маркиза снова прозвучала уже знакомая Орелии ирония. Выпрямившись, она взглянула на него, но не уловила ничего необычного в его взгляде, а поклонился он ей довольно сухо и формально. Он ее не узнал – решила Орелия, – а может быть, уже просто забыл девушку, которую поцеловал. Эта мысль принесла ей и облегчение, и почему-то ее опечалила. Начался разговор о Лондоне и о планах маркиза для Кэролайн на этот вечер. Орелия молчала, но остро чувствовала присутствие хозяина дома. Но как же она могла мечтать, что снова когда-нибудь встретится с джентльменом, который стал первым человеком в жизни, коснувшимся ее губ своими губами! Она украдкой поглядывала на него и очень растерялась, когда он неожиданно к ней повернулся.

      – Надеюсь, мисс Стэнион, время в Лондоне вы проведете не без удовольствия. Мы очень постараемся, чтобы это было именно так и чтобы этот визит вам запомнился, тем более что нас вовсе не затруднит сделать это для вас.

      – Благодарю… милорд, – запинаясь, отвечала Орелия. Она сразу же почувствовала, что ее появление маркиз воспринимает как некую шутку, курьез, словно под оболочкой модной одежды, даже если он забыл об их первой встрече, он все равно видит только малопримечательную деревенскую жительницу.

      Кэролайн, конечно, была права: дом был настолько велик, что любое, даже самое многочисленное,