Разъезд Тюра-Там. Литературный сценарий. Владимир Александрович Ковтонюк

молча слушает, как щебечет Лялька, на ходу изобретая причины появления подполковника в комнате. У Ковалёва возникает план.

      КОВАЛЁВ

      Ладно, иди ко мне. Я так соскучился.

      ЛЯЛЬКА

      Ты хоть дверь запри.

      На пике страсти Ковалёв вдруг вскрикивает.

      КОВАЛЁВ

      Ой, я, кажется, упустил!

      ЛЯЛЬКА (с досадой)

      Как упустил?

      КОВАЛЁВ

      Как? Как? В этом деле одно неосторожное движение, и ты – папа!

      Лялька в панике бежит в ванную комнату. Долго плещется в ванной. Возвращается.

      ЛЯЛЬКА

      Ты не можешь без того, чтобы отправить меня на хирургический стол.

      КОВАЛЁВ

      Ты о чём это? За всю нашу совместную жизнь я никогда такого не допускал.

      Ковалёв смотрит в окно. Лялька не видит его лица. А на его лице – улыбка. Улыбка говорит о том, что Ковалёв ничего не «упускал».

      Проходит чуть больше месяца.

      ЛЯЛЬКА

      Я, кажется, залетела. Пойду сегодня к врачу.

      Вечером этого же дня.

      ЛЯЛЬКА

      Завтра мне на работу не надо.

      КОВАЛЁВ

      Что случилось?

      ЛЯЛЬКА

      Ложусь в больницу. Дня на три.

      КОВАЛЁВ

      Давай оставим. Зачем делать аборт? Давай оставим.

      ЛЯЛЬКА

      Нет, нет. Я так решила.

      Ковалёв пожимает плечами.

      ПОЛИГОН. САМАЯ ДАЛЬНЯЯ ПЛОЩАДКА

      Офицеры, позавтракав в небольшой столовой, поднимаются на второй этаж и расходятся по своим комнатам. Лейтенант Борисов садится на кровать.

      БОРИСОВ (сам с собой)

      Не кровать, а яйцерезка. Во всех общагах кровати почему-то одинаковые. Садишься на неё – сетка прохлопывает за каркас, а когда встаёшь, того и гляди, Божий дар окажется между сеткой и каркасом. И готово – ты монах!

      Борисов смотрит в окно. В окне – пустыня до горизонта.

      БОРИСОВ (сам с собой)

      Чем я отличаюсь от того варана, которого оплёвывал Щербак? Только тем, что горизонт для меня ограничивается не пятью метрами, а километром. С ума, наверное, скоро сойду.

      Из коридора доносится душераздирающий крик, от которого стынет кровь в жилах. Борисов, позабыв про опасность быть оскопленным, вскакивает с кровати и выглядывает в коридор. В коридор, распахивая двери, выглядывают другие офицеры. По коридору бежит лейтенант Щербак с автоматом. Он передёргивает затвор и даёт очередь вдоль коридора. Офицеры прячутся в свои комнатах. Пули, отрикошетив от стен, пробивают двери, заставляют падать на пол. Лейтенант Щербак сбегает вниз по лестнице и выскакивает на улицу. Даёт очередь из автомата в сторону ракеты Р-16, стоящей на боевом дежурстве. Но промахивается. Бежит в сторону КПП. Въездные ворота закрыты. Солдат – часовой стоит возле подземного перехода – тоннеля, выполненного под ограждением площадки. У часового автомат с боекомплектом, но он не может выстрелить в человека, потому что ещё совсем мальчишка. Часовой падает за бетонное ограждение входа