Странница. Лара Росса

Уж, будьте добры…

      – Разумеется, разумеется. Ведь я для этого и пришёл. Нам обоим необходимо прояснить ситуацию. Не так ли?

      – Да, именно. Так чем могу служить?

      Гилланор продолжал смотреть в глаза доктору, выдерживая при этом паузу настолько долгую, чтобы неловкость момента заставила его собеседника нервничать ещё больше. Он будто забавлялся, взгромождая вопрос на вопрос, не касаясь сути, и пытаясь сбить с толку специалиста, призванного выискивать тот самый толк даже в самом замутнённом рассудке.

      – Служить?! – его голос выражал смесь превосходства с крайней степенью снисходительности, а на лице играла завуалировано-презрительная улыбка. – Ай-ай-ай, доктор, вы нарушили священную статью конституции о правах человека, и беспардонно нарушили его свободу. Я уж молчу о клятве Гиппократа, которая в нынешние времена предана забвению и похоронена.

      – Объясните мне, в конце концов, о ком идёт речь! – обладатель всевозможнейших степеней в области психиатрии, наконец, начал впадать в крайнее раздражение.

      – О девушке, которая танцевала в парке под дождём.

      – Ах, об этом! – доктор облегчённо вздохнул и довольно заулыбался, – Я так полагаю, вы – её родственник или адвокат?

      – В том числе.

      – Мне жаль вас расстраивать, но девушка больна и нуждается в лечении.

      – Разве? С каких пор танцы попали в разряд психзаболеваний?

      – Дело не в танце, как таковом, а…

      – В антураже. Ведь не стали бы вы госпитализировать балерину со сцены?

      – Это другое. Девушка с девиантным поведением…

      – Именно. Девиантное поведение – отклонение от общепринятой нормы. Ключевое слово – общепринятой. Византия, Рим, двор французских королей: нормой было полное отсутствие норм морали, и на тех, кто им не соответствовал, смотрели, как на умалишённых. А в дикие времена и вовсе было принято есть себе подобных. Но кто-то же изменил эти отвратительные нормы?! Так, может, сейчас появляются те, кто рождает новые нормы? Девушка, танец, зрители. Что не так? Но стоит лишь сменить декорации, и ты в разряде сумасшедших, – Гилланор буквально буравил взглядом своего визави. – Мне доставляет удовольствие бродить под дождём. Босиком, заметьте. Так, может, вы и меня запишите в свои пациенты?

      – Вы играете словами и…

      – Ах, да: я же не танцую. Всё дело в траектории движения! Стоит её сменить, и ты попал… в лапы коновалов от психиатрии. Инаковость – вот то, что никоим образом не прощается обществом, и чтобы избавиться от неудобных ему, оно придумало вас, как изощрённый инструмент устранения подобной занозы из его изнеженного тела.

      – Позвольте!

      – Нет уж! Я забираю свою клиентку немедленно! У вас нет никаких оснований удерживать её здесь. Более того, если вы вознамеритесь препятствовать, я подниму вопрос о вашей компетентности и методах лечения. И тогда, – Гилланор приподнялся, а его фигура зловеще нависла над доктором, – вам останется лишь молиться, так как