В правом нефе. Евгений Крашенинников

сторонний человек начинает высказываться по какой-то проблеме, смотрится не очень хорошо. А так как я с огромным уважением отношусь к труду сестёр и священников, работающих с детьми и взрослыми (и не понять, с кем труднее), то и быть воспринятым в качестве ещё одного, кто пытается научить, сам не попробовав, не хотелось бы. Но так как всё-таки я всю жизнь работаю в образовании и как раз одной из больших проблем современной Церкви (и конкретно катехизации) считаю то, что мы не учитываем, что психология уже давно изучила и поняла, то я и решил написать эти короткие заметки. Надеюсь, они будут приняты с пониманием.

      А непосредственным поводом для того, чтобы сесть за клавиши, послужил комментарий отца Игоря Ковалевского к одному псевдоглубокомысленному обсуждению в фейсбуке некой проблемы, где отец Игорь резонно отметил, что вообще-то всё это должно было стать понятным участникам разговора ещё в процессе катехизации; при этом на катехизации не рецепт должен был быть дан (хотя в любом молитвеннике в руководстве для подготовки к исповеди есть и конкретный ответ), но должно было сложиться понимание из катехизиса, как искать ответы на подобные нравственные дилеммы.

      2

      Когда кто-либо из обсуждающих сложные (или элементарные) вопросы церковной жизни или морального поведения ссылается на Катехизис Католической Церкви, это зачастую вызывает шквал возмущения. И не только у некоей самовлюблённой в собственную незыблемую правоту части публики, для которых фраза «я имею право на собственное мнение» означает «я имею право городить любую безграмотную невежественную ахинею и богоданным правом этим не поступлюсь». Но некое отторжение обращение к Катехизису и цитирование его положений вызывает и у вполне себе здравых людей, не замеченных в психопатологическом самолюбовании и вполне обладающих церковным мышлением. И происходит это от небольшой даже не ошибки, а смещения понятий. Бог сотворил человека по образу и подобию Своему; Бог дал человеку разум; Бог наделил человека способностью искать и находить истину – тогда почему же мы должны ограничивать себя и превращаться в начётчиков, цитирующих параграфы и пунктики, вместо того, чтобы свободно мыслить и искать истину?

      Но дело в том, что мышление не противоречит тому, чтобы использовать имеющееся знание тогда, когда мы точно уверены в том, что это истинное знание. Умный человек – это не тот, который про всё имеет своё личное мнение. Когда героиня «Иронии судьбы» говорила, что учит своих учеников думать и про всё иметь собственное мнение, она имела в виду конкретную ситуацию: страна, в которой вместо истины подставлялась единообразная ложь, и уроки литературы, на которых сложное содержание сводилось к примитивизированным «образам дуба», «лучам света» и «роще, которая говорит не просто языком, но берёзовым, и не простым берёзовым, но весёлым!» Но вот про дважды-два можно иметь чужое мнение – арифметическое. И про год рождения Лермонтова тоже можно иметь общее мнение,