Все, что ты хочешь. Meister Gross

заговор, и он отвечает, понизив голос:

      – Эти страницы отражают то, что каждый пишет в своем сердце.

      Отличный маркетинговый ход. – думает Вэлл. Очевидно, так просто он от нее не отстанет, придется забрать печатный продукт таинственной мистификации с собой.

      – Вы очень любезны. – произносит она с почти нескрываемым сарказмом, колющим, как и взгляд девушки, ружейным дулом направленный на переносицу собеседника. Его глаза нервируют, настораживают и сотрясают некие внутренние силы души. – Сколько я Вам должна?

      – По чистой случайности сегодня у меня сломался кассовый аппарат, но я не могу отпускать своих гостей с пустыми руками…– с нелепой застенчивостью мнется Просперо. Что ж, и правда, он чем-то похож на безумного волшебника, затерянного на острове. – параллельно с разговором размышляет Реджина. – Так что, считайте, юная мисс, что это – подарок нашего магазина. – и лучезарно улыбается.

      – Вы чрезмерно любезны. – комментирует она, но без ярко выраженной неоднозначности. – Я могу оставить Вам номер своего телефона, позвоните, когда неполадки устранятся, и…

      – Видите ли, каждая встреча – неслучайна. – поясняет старик с важным видом, то ли откликаясь на слова посетительницы, то ли развивая какую-то свою мысль, – И я уверен, что Вас сюда привело само провидение.

      Вэлл пробует улыбнуться. Должно быть, вышло скверно, ибо старик тут же теряет утрированное добродушие и делается строжайше серьезным.

      – Но теперь поспешите. Вас и так заждались.

      – Да? И кто же? – но девушка тут же осекает саму себя, – Благодарю Вас за прием и книгу, мистер Просперо.

      Обменявшись взаимными любезностями, они расходятся. Реджина, покидая несуразную лавку, растворяется в лондонской толпе, а хозяин, вернувшись за прилавок, и попыхивая трубкой, провожает ее взглядом. Но вместо старика вослед девушке взирает мужчина средних лет, облаченный в деловой костюм, с аккуратно подстриженной бородой, не сохранившей ни следа былой – мгновение назад – седины. Маг Просперо неслышно усмехается.

      Первое, что делает Реджина, оказавшись на свободе от литературно-захламленного пространства, – судорожно закуривает. Сколько ни готовься к подобным моментам, разбивающим все представления о подразумеваемой человеческой нормальности, но, попав в подобную ситуацию, какая-нибудь жилка, всего одна, но предательски дрогнет. Девушка, энергично удаляясь, непроизвольно опускает руку, кладет ее на сумку, чтобы почувствовать контуры вложенной книги. Да, реальна и осязаема. Что же, большего ждать не приходится. Наверняка окажется очередной пустышкой. Или, что еще хуже, – рекомендациями и инструкциями к тысяче и одному заговору на счастливый брак.

      Способность видеть – вот, что ее по-настоящему занимало. Воочию наблюдать свою судьбу, быть причастным, полниться уверенностью, проживать каждое мгновение так, будто оно – последнее. Иными словами, жить – в полную силу, не размениваясь. Реджина не принимала полумер, мир для нее раскалывался на «да» и «нет». Должно быть, по зрелому