Охота на Тени. Екатерина Урузбиева

свечу, бросил ее Брану.

      – Стань там, – велел настоятель, указав место в нише, справа от Образа. – Начерти вокруг себя круг на полу.

      Бран недоуменно уставился на свечу в руках. Все происходящее казалось ему каким-то нереальным сном. Мысли в голове едва шевелились, отказываясь воспринимать действительность.

      – Торопись, Бран!

      Резкие, наполненные отчаянием слова пресвитера Никониила вновь выдернули мальчика из оцепенения. Он быстро принялся выполнять поручение. Едва круг был готов, настоятель, все это время рывшийся в ящиках шкафа, оторвался от своего занятия и приблизился к Брану. Его морщинистая рука легла на плечо мальчика, серьезный взгляд старика встретился с перепуганными глазами послушника.

      – Бран, запомни. Что бы ни случилось, что бы ты ни увидел, ты не должен выходить из круга. Ни в коем случае не выходи из круга. Ты понял?

      Бран заставил себя кивнуть. Ужасные предчувствия охватили его душу.

      – Вот и славно. – Пресвитер Никониил улыбнулся. На мгновение он вновь стал прежним. Голос обрел обычную мягкость, а взгляд – умиротворяющее тепло и доброту. – Будь здесь. Я пойду в деревню и попытаюсь чем-нибудь помочь.

      Пресвитер Никониил поспешно взял из шкафа большой деревянный, с позолотой крест, длиной с предплечье взрослого человека, которым обычно пользовался во время всех таинств, и несколько маленьких карманных Образов. Бран хотел окликнуть настоятеля, попросить не уходить. Если только мальчику не померещилось, в деревне бушевали огромные черные твари – не иначе, как слуги Нечистого. Идти туда – верная смерть!

      Однако не успел пресвитер Никониил дойти до выхода из храма каких-нибудь несколько шагов, как двустворчатая дверь с треском распахнулась и внутрь ворвалось черное кошмарное чудовище. Больше двух метров ростом, с огромными перепончатыми, как у летучей мыши, крыльями и волчьей мордой с оскаленной пастью и пустыми черными глазами. Человеческий торс, изуродованный кровоточащими шрамами, переходил в паучье тело с восемью длинными, мохнатыми суставчатыми ногами. Непропорционально большие и мускулистые, поросшие шерстью руки оканчивались медвежьими когтистыми лапами.

      Бран почувствовал, как у него подкашиваются ноги. В голове творилась сумятица. Чудовище было ужасным настолько, что кровь стыла в жилах. Бран хотел было закричать, броситься бежать, но застыл в оцепенении, не в состоянии даже пошевелиться. И смотрел широко раскрытыми от ужаса глазами.

      Пресвитер Никониил резко остановился перед чудищем. Тварь собиралась наброситься на старика, разорвать и уже разинула свою пасть. Но настоятель поднял перед собой крест, сжимая его обеими руками.

      – Прочь, слуга Нечистого! – Голос пресвитера Никониила, усиленный многократным эхом, наполнил храм. – Нет тебе места среди живых!

      Чудовище шарахнулось назад, спотыкаясь всеми восемью лапами. Хищно оскалилось на монаха, еще раз ринулось вперед, но вновь наткнулось на крест, точно уперлось в невидимую преграду, и взвыло. Тварь