Русский немец. Виктор Аркадьевич Бердинских

А ковыль как колышется под ветром – будто море!..

      Ах, море, море! О нём я тоже часто вспоминаю. Я совсем маленький был – мы ездили как-то на одесские лиманы. Так там даже воздух солёный!.. Мама говорит, что здесь, на Волге, ей от белой акации «голову сносит». Смешная! Ну, как это можно – «голову сносить»?! Она же на плечах-то твёрдо сидит!..

      А мне больше всего жёлтая кашка нравится – цветок такой, его ещё «медовником» называют. Сам по себе цветочек – маленький-маленький, а запах от него – обалденный, чисто медовый – на самом деле. Я в конце мая однокласснице своей – Ане Цицер – положил незаметно букетик в парту. Так она потом пол-урока головой вертела: всё искала – кто же это сделал? А я и глазом не повёл. Не зря мама говорит: «Застенчивый». Ну и ладно! А мне просто смотреть на Аньку нравится, да и за косичку её иногда дёрнуть. Она – такая смешная, эта девчонка!..

      Эх, хорошо! Арба поскрипывает, вода в бочках плещется, пара быков шагает и шагает себе – мерной поступью. А вот и табачное поле. Рассада принялась удачно, кустики табака уже здорово подросли. Но если сейчас их не полить – всё завянет. Втроём-то мы быстро управились. Но кто же с утра-то поливает? Пользы от этого мало, лучше бы – вечером. А тогда быки будут заняты другим делом – так бригадир сказал. Что ж, начальству – виднее…

      Жарко! От солнца пышет как из печки. У меня затылок аж дымится, наверное: фуражку в спешке забыл дома. А на небе – синем-синем – лишь одно белое пушистое облачко, да и то – вдали…

      Но вот это дальнее облачко начинает быстро-быстро приближаться к нам. Тётя Марта посматривает на него – и почему-то с тревогой. «Всё, – говорит, – поехали назад!» А облако уже тут как тут – прямо над нами! И большущее же оно!.. И вдруг – потемнело! И заклубилось какими-то иссиня-чёрными вихрями – как тот чёртик, что из дедушкиной табакерки выскакивает. И тут же сверкнули сразу две молнии – будто лестница с неба прочертилась! И ударило где-то в землю: совсем неподалёку – оглушило просто…

      Я, честно сказать, если и не испугался, то как-то растерялся. А тут ещё одна молния жахнула – прямо в дерево, почти рядом. Словом, страшенная гроза началась. Да так внезапно. Никогда я такого прежде не видел! И тут что-то мне по темечку лупануло. Больно же! Оказывается – град! Быки замычали – и встали намертво. А мама мне на голову деревянное ведро надела, и мы полезли под арбу – скрываться от града. Тут и дождь ливанул, да сильнющий – как из ведра. Правда, длился недолго – всего минут пять…

      Выбираемся мы из-под арбы, а вокруг – сплошь градины лежат. Как снег – чуть ли не по щиколотку. Mein Gott! (Боже мой!) Вот это да! Мама говорит, что такой ужасной грозы она в жизни никогда не видела. Тётя Марта успокаивает её: «Здесь так бывает. Но редко – один раз лет в пять».

      У тёти Марты прадеды приехали сюда из Дармштадта. («Это небольшой город – почти в центре нынешней Германии», – так папа говорит.) Приехали они в дальние времена: может, ещё при царице Екатерине Великой, то есть где-то во второй половине XVIII века. Открыли здесь, в Варенбурге, склад товаров. Ведь и название-то села