Князь-пират. Гроза Русского моря. Василий Седугин

глаза, проговорил заговорщически:

      – Знает ли князь, что на свете нельзя утаить двух вещей – воровство и любовную связь с чужой женой?

      – Это ты о чем? – меняясь в лице, спросил Иван.

      – Нельзя скрыть потому, – продолжал боярин, будто не слышал вопроса, – что оба эти случая волнуют всех людей и никто к ним не остается равнодушным.

      – Ну и что? – уже с вызовом задал вопрос Иван.

      – Да ничего. Вернется князь Владимирко, несдобровать вам обоим.

      – А зачем ты мне об этом говоришь? Пожалеть хочешь или напугать? Так знай, я не из пугливых.

      – Ни-ни! Ни пожалеть, ни попугать. Просто хочу договориться с тобой.

      – И о чем же?

      – Присмотрел я тут небольшую рощицу на реке Днестре, хотелось бы присоединить к своим владениям.

      – Она что, во владении звенигородского князя находится?

      – Нет. Роща принадлежит Владимирко.

      – К нему и обращайся. Я-то при чем?

      – А ты через княгиню Анну посодействуй. Ради тебя она на все пойдет, влюбленных баб я знаю. Пусть уговорит мужа передать эту рощицу мне. И тогда ни одна живая душа не прознает про вашу любовную связь с княгиней. Держать язык за зубами я умею.

      Он передал просьбу боярина Анне. Она долго молчала, как видно, переживая внезапно свалившуюся на них напасть, но потом проговорила твердо:

      – Обещай ему, что я выполню его просьбу. Иного выхода у нас с тобой нет.

      – А сдержит он свое слово?

      Она пожала плечами.

      – Кто его знает. Скользкий он человек, к тому же вокруг князя постоянно крутится. Всего можно ожидать.

      Когда гонцы сообщили, что князь возвращается, Анна сказала Ивану:

      – Поезжай к себе в Звенигород. Мало ли что может случиться.

      – А как ты?

      – Чему быть, того не миновать. Но, может, все обойдется.

      IV

      С тяжелым чувством Иван покидал Галич. Он был почти уверен, что кто-то сообщит Владимирко об их любовных встречах с Анной, и был готов принять любую кару. Но проходила неделя-вторая, а никаких известий из Галича не поступало, и Иван стал надеяться, что все закончится благополучно. Но на третьей неделе прискакал гонец от князя с приказом срочно явиться во главе дружины в Галич.

      – Что случилось? – обеспокоенно спросил он гонца.

      – Война с князем киевским Всеволодом начинается, – бросил тот на ходу и поскакал дальше.

      «А может, это ловушка для меня? Одного вызвать к себе, так я могу и сбежать, – размышлял Иван. – А тут с дружиной, дескать, война, поход, а на самом деле ничего этого нет, а меня в оковы и на виселицу или голову отсекут…»

      «Да нет же, – разубеждал он себя через некоторое время, – будет Владимирко поднимать дружину! Послал бы в Звенигород десяток своих воинов, схватили бы они меня и доставили в Галич как миленького…»

      Впрочем, случилось так, как и сообщал гонец: на Галицкое княжество надвигалось огромное войско великого князя Всеволода с союзниками. Владимирко привел с собой небольшой отряд венгров.

      – Всеволод в два, а то и в три раза