Князь-пират. Гроза Русского моря. Василий Седугин

который, казалось, проникал в самую его душу. Она была не только очень красива, думал он, но и умна, с чуткой, нежной душой и любящим сердцем. Почему она отдана в руки его дяди? Разве он ей пара, старый, поистертый жизнью человек? Будь она вольной птицей, ни за что бы не выпустил из своих рук…

      На другой день прискакал гонец с границы: идут половецкие орды! Войска тотчас построились и вышли в степь. Стоял июль, дождей не было давно, ехать было трудно, люди задыхались от жары и пыли. От зноя в ушах стоял горячий звон. Перед глазами разноцветье трав, а среди них – лицо Анны с печальными, строгими глазами…

      «Какая замечательная девушка княгиня, – думал Иван, мерно покачиваясь в седле. Известно, что для влюбленного чужая жена – девица. – Красивая, умная, чуткая. А как она глядела на меня, когда я ей рассказывал про свое княжество! Жаль, что нельзя любить ее. Но почему нельзя? Ведь я не собираюсь на ней жениться. Просто нравится она мне, буду тайно вздыхать по ней, ни одна живая душа не узнает. Может, даже она сама не сможет догадаться. Вот так любить тайно и безнадежно – это ведь тоже сладостно и приятно. Что моя жизнь была до этого? Одни хлопоты, а внутри пусто и одиноко, а вот повидал ее, и все в груди запело, заиграло, будто какой-то праздник наступил, и жизнь наполнилась каким-то важным содержанием, и все заботы приобрели особый смысл – все для нее, все ради нее, чтобы она заметила, порадовалась, похвалила…»

      Владимирко вел войска к Бугу. Там, прижимаясь к реке, русские воины шли на север, выманивая половцев. Сила половцев – в легкой коннице, сила русов – в закованных в железа дружинах. Важно было выбрать такое место для битвы, чтобы не дать кочевникам обойти себя, не позволить им ударить в бок, пресечь их попытки навалиться со спины. А правильного сражения степняки долго не выдерживали, после нескольких стремительных нападений они обычно откатывались назад или просто-напросто бежали.

      Разведка сообщила, что половцы шли по левому берегу Буга. Русы переправились на ту сторону и почти тотчас увидели конников. То были передовые разъезды противника. Подтянулись, пошли помедленнее, а затем и совсем встали. Поскакали вестовые от князя с приказами дружинам и полкам занять указанные места. Центр заняли пешие отряды, на крыльях встали конные дружины.

      Иван на коне стоял впереди своих воинов, нервно мял повод уздечки. Он не раз участвовал в сражениях в составе войск своего отца, бился в Вислице, но руководить самостоятельно дружиной в открытом бою пришлось впервые. Невольная мысль: «Справлюсь ли?» постоянно приходила на ум, хотя он ее и старался прогнать. Конь, чувствуя волнение хозяина, переступал с ноги на ногу, мотал головой. Иван успокаивающе хлопал его по холке, гладил, а сам внимательно вглядывался в даль, где в клубах пыли перемещались массы половецкой конницы. Вот она развернулась в лавы, сорвалась в галоп и, свистя и крича, помчалась на русов. Чуть не доскакав, степняки выпустили тучи стрел, русы почти тотчас ответили тем же. Иван поднял над собой щит и услышал, как тенькнули о него три или четыре стрелы; рядом вскрикнул воин, пораженный в ногу, недалеко упал и забился в судорогах конь… Бой начинался.

      Половцы,