Веди свой плуг по костям мертвецов. Ольга Токарчук

из-за горизонта наступала многотысячная армия – голоса, бряцание железа, скрип колес, всё очень далеко. Гнев делает ум ясным и проницательным, добавляет прозорливости. Он довлеет над другими эмоциями и подчиняет себе тело. Нет сомнений, что в Гневе берет свое начало всякая мудрость, ибо Гнев способен преодолеть любые границы.

      Дрожащими руками я сунула фотографии в карман и тут же ощутила, как все сдвигается с места, как заводятся двигатели мира и начинает функционировать его механизм – скрипнула дверь, упала на пол вилка. Из моих глаз хлынули слезы.

      На пороге стоял Матоха.

      – Не стоит он твоих слез.

      Он крепко сжал губы и сосредоточенно набирал номер.

      – Опять чешская сеть, – бросил Матоха. – Придется подняться на горку. Пойдешь со мной?

      Мы тихонько закрыли за собой дверь и зашагали по сугробам. На горке, в поисках сетей, Матоха начал поворачиваться на одном месте, вытянув перед собой руки с мобильниками. Перед нами лежала вся Клодзкая долина, омытая серебряным, пепельным рассветом.

      – Привет, сынок, – заговорил Матоха в телефон. – Не разбудил, нет?

      Невнятный голос что-то ответил, я не разобрала.

      – Видишь ли, у нас тут сосед умер. Думаю, костью подавился. Сейчас. Сегодня ночью.

      Голос в телефоне опять что-то сказал.

      – Нет. Сейчас позвоню. Не было сети. Мы его уже одели – с пани Душейко, знаешь, это моя соседка. – Матоха мельком взглянул на меня. – Пока совсем не окоченел…

      Опять раздался голос, теперь, кажется, более раздраженный.

      – В общем, он уже в костюме…

      Тогда кто-то там, в трубке, начал говорить много и быстро, так, что Матоха отодвинул телефон от уха и недовольно посмотрел на него.

      Потом мы позвонили в Полицию.

      2. Тестостероновый аутизм

      Пес голодный околеет —

      Англия не уцелеет.

      Я была ему благодарна за приглашение зайти выпить горячего чая. Чувствовала себя совершенно разбитой, и от мысли, что придется возвращаться в свой пустой, холодный дом, мне стало грустно.

      Я поздоровалась с Собакой Большой Ступни, которая уже несколько часов проживала у Матохи. Она узнала меня и явно обрадовалась. Виляла хвостом и, похоже, уже не помнила, что когда-то убежала из моего дома. Бывают на свете простодушные Псы – точно так же, как и люди, и эта Собака явно относилась к их числу.

      Мы сели в кухне за деревянный стол, настолько чистый, что хоть ложись на него щекой, словно на подушку. Я так и сделала.

      – Устала? – спросил Матоха.

      Все здесь было светлым и чистым, теплым и уютным. Какое это счастье, если у тебя есть чистая и теплая кухня. Со мной такого никогда не случалось. Я не умела соблюдать вокруг себя порядок. И смирилась с этим. Ничего не поделаешь.

      Не успела я оглянуться, как передо мной уже стоял стакан чая. На подставке, в красивом металлическом подстаканнике с круглой ручкой. Сахар в сахарнице был кусковой – эта картина