Младший из Йорков. Вэл Лайенс

Её льняные волосы были убраны пол чистый белый платок, лицо было свежим и приятным. Поймав взгляд герцогини, Люси улыбнулась ей и взглянула на Нэн, сидящую по другую сторону кровати. Та сразу встрепенулась и кинулась к хозяйке.

      – Голубушка моя, миледи, проснулись, – заворковала она, нежно глядя на герцогиню. – Сейчас, сейчас, я дам вам вина с травами, и силы вернутся к вам.

      – Как? – говорить много леди Сесилия ещё не могла, а знать было нужно.

      – Всё хорошо, миледи, – ответила прекрасно понимающая её служанка, – малыш уже поел. У Агнесс столько молока, что можно прокормить пять маленьких принцев, и ещё своему, Томасу, останется.

      Нэн улыбалась, и успокоенная госпожа снова погрузилась в сон, не дожидаясь обещанного подкрепления в виде вина с травами – спокойный сон был сейчас для неё лучшим лекарством. И только отоспавшись и немного подкрепив силы под руководством непреклонной Нэн, герцогиня посмотрела, наконец, на своего ребёнка. Мальчик был и, правда, маленький. Тёмные волосики, личико отдаёт младенческой желтизной, на маленьких пальчиках крохотные ноготки. Глазки закрыты – спит, но маленькие бровки сурово сдвинуты. Мужчина! Ещё один наследник воинственного герцога Йорка. Кем он будет? Станет ли таким же сильным воином, как его отец или подастся в церковники, как его дядя Роберт Невилл, епископ Дарэма? Нет, решила герцогиня, епископом ему не быть. Материнским сердцем она уже видела меч в его руке. Он будет воином. И дай, Господи, ему удачи.

      По решению герцогини мальчика нарекли Ричардом, в честь отца. И поспешили окрестить – всё-таки ребёнок был очень мал и слаб.

      Но маленький Ричард упрямо держался за жизнь. Он жадно сосал грудь кормилицы и, казалось, не мог насытиться. Кричал редко и негромко. И много спал. Он совсем не был похож на других герцогских детей. Правда, когда-то давно, ещё до Эдуарда у неё родился похожий темноволосый мальчик. Его назвали Генрихом, но он был очень слаб и не прожил и месяца. Теперь материнское сердце просило у неба милости к её последнему ребёнку, этому маленькому, упрямо цепляющемуся за жизнь темноволосому младенцу.

      В самом конце осени, когда деревья стояли уже совсем голые, а холодные ветры говорили о приближающихся морозах, в Фотерингей приехал герцог Йорк. Он был бодр и полон надежд на будущее. Ему представили его младшего сына. Почти двухмесячный мальчик был всё-таки очень мал и казался слабеньким. Но когда отец принял его на руки, открыл глазёнки и взглянул на него как-то уж очень серьёзно. Герцог рассмеялся.

      – Он такой маленький, Сэс, и слабенький, – обернулся он к жене, – но характер будет упрямый. Поверь мне, этот малыш далеко пойдёт.

      – Дай-то Бог, Дик, – ответила леди Сесилия, нежно глядя на герцога. – Потому что это наш последний ребёнок. Больше я родить не смогу. Да и повитуха сказала, что больше у меня не получится.