Возвратившихся нет. Татьяна Владимировна Маймулина

коридору, понимая, что нахожусь под землей. Ноги скользили. Попытавшись ухватиться за стену, я ощутила что-то склизкое и мерзкое.

      – Мама… – Всхлип.

      – Мама! – Это плакала девочка.

      Я обернулась, но определить источник голоса было невозможно. Рука, вытиравшая слизь о брюки, замерла.

      – Эй! – тихонько позвала я. – Кто здесь?

      Через миг тонкий детский голосок протянул:

      – На-астя.

      Я недоверчиво проговорила:

      – Здравствуй, Настя.

      – Здравствуй.

      – Настя, где ты?

      Пауза.

      – Здесь темно. Мама, это ты?

      – Нет. – Я не могла поверить, что разговариваю с кем-то, порожденным моим сознанием. – Но я хорошая, не бойся.

      – Ты отведешь меня к маме? – с надеждой спросила девочка.

      – Конечно, – быстро ответила я и тут же тихо добавила, – если найду. Настя?

      – Что?

      – Ты можешь до чего-нибудь дотронуться?

      Пауза.

      – Нет! – Испуганно: – Я ничего не вижу.

      Глухой удар и плач:

      – Я упала!

      – Не двигайся! – быстро крикнула я, но вспомнила, что сидеть на холодном полу детям нельзя. – Нет, лучше встань и жди меня.

      Негромкие всхлипы девочки заставляли меня волноваться. Я пошла быстрее и, конечно же, тоже упала. Несколько негромких ругательств сорвались с губ. Встав и кое-как отряхнувшись, я пошла дальше, но в сердце стала зарождаться злость на себя. От постоянного напряжения колени предательски заломило.

      – Настенька? – с трудом сдерживая раздражение, позвала я.

      – Я все жду, – ответил неожиданно спокойный детский голос. – Мне уже почти не страшно, мне скучно. Давай поговорим?

      Я ужаснулась подобной смене эмоций, но ответила:

      – Давай.

      – Меня зовут Настя. В следующем году я пойду в школу, поэтому я выучила свое длинное имя: Настя Викторовна Миркушина. Все взрослые дети должны знать свое длинное имя. А ты знаешь?

      – Конечно, – быстро ответила я и, разумеется, тут же повторила в уме свое «длинное» имя.

      – Настя Викторовна Миркушина, – самодовольно произнесла девочка. – Впиши мое имя в книгу.

      – Что? – Я остановилась.

      – Впиши мое имя в книгу. Это поможет.

      Я задрожала:

      – В какую книгу?

      – В ту, что лежит на твоем кухонном столе.

      Другой улыбнулся девочке, она улыбнулась в ответ.

      Я проснулась, прижимая к груди теннисный мячик Леонардо. За окном Москва все еще горела ночными огнями. Я глубоко и часто дышала, спина была мокрой от пота:

      – Только кошмаров мне не хватало…

      Достав из прикроватной тумбочки валериану, я забросила в рот сразу четыре таблетки и откинулась на подушку. Вскоре сознание расползлось, я снова погрузилась в сон, но теперь без сновидений.

      2

      ДВЕ РЕАЛЬНОСТИ

      Леонардо очнулся, но двигаться не мог. Он смотрел перед собой затуманенным взором. Меня он