Убедительно и легко. Чёрный Заяц

на стороне.

      Эту схему не раскрою

      И не выдам никогда,

      Думай, что всему виною

      Эта «умная» еда.

      Предлагаю, в знак протеста,

      Мясо жрать и пиво дуть,

      И тогда я, честно-честно,

      Похудею как-нибудь.

      «Без весомых причин не ломай себе голову…»

      Без весомых причин не ломай себе голову,

      Осознанием факта всего одного:

      Если девушка перед тобой ходит голая —

      Это, парень, не значит ещё ничего.

      Тут, наверное, стоит добавить конкретики,

      Хоть сто раз говорили, но выслушай вновь:

      Лишь когда она перед тобой без косметики —

      Будь спокоен, вот это реально любовь.

      Душа обязана…

      Проснись, душа моя, доколе

      Ты мять подушку собралась?

      Ты видишь, рожь не жата в поле

      И на ковре земная грязь.

      Порты не стираны, не шиты,

      Не кормлен во хлеву кабан,

      И белокрылые «мохиты»

      В мой не намешаны в стакан.

      Вставай, душа моя, негоже

      Служить подставкой для кота.

      Давно пора рубать окрошек

      В кастрюли звонкие борта.

      Доить коров, коней стреножить,

      Косить клубнику, лён и хмель…

      А не давить в денёк погожий

      Собой уютную постель.

      Вставай, душа, не надо злиться,

      По Заболоцкому, точь в точь:

      «Душа обязана трудиться

      И день и ночь, и день и ночь…»

      «Слышу с кухни грозный крик…»

      Слышу с кухни грозный крик:

      – Надо выбить половик!

      И купить еды домой!

      Я киваю головой…

      Не стихает дикий ор:

      – Маме вызови «мотор»!

      Спрячь в кладовку спиннинг свой!

      Я киваю головой…

      Начинается скулёж:

      – Заточи мне хлебный нож!

      В спальне форточку закрой!

      Я киваю головой…

      Переходят вопли в стон:

      – Прибери уже балкон!

      Мусор выбрось, пол помой!

      Я киваю головой…

      Полночь. В доме тишина.

      Спят и дети, и жена.

      Мир спокоен, добр и чист.

      Я не сволочь. Я буддист.

      Маша и шнурок

      Маша кушала морожено,

      Я подкрался осторожно,

      И сразу в закоулочек,

      Между теплых булочек.

      Почесал чуток ей спинку,

      Оттянул трусов резинку

      И, пройдя подбритый лес,

      Пальцами в пирог залез.

      Маша девочка большая,

      От пломбира оторвясь,

      Ножки шире раздвигает,

      Спинкой ловко изогнясь.

      Я в штанах своих копаюсь,

      Я штаны стащить пытаюсь.

      Потянул я за шнурок —

      Завязался узелок.

      Машенька стоит, скучая,

      Сладкий свой подставив грех,

      И мороженка уж тает

      На губах. Да не на тех!

      Говорит