Куличики. Миниатюры. Светлана Куликова

И очередь была небольшая – человек десять всего. Сейчас, думаю, затарюсь с запасом. Не тут-то было! Как быстро выяснилось, давали строго десяток в одни руки. Я потухла, но оптимизма до конца не потеряла: ведь нас с сыном двое. Два десятка – это праздник!

      Но тут разыгралась убийственная сцена: женщина с годовалым ребёнком на руках, плюс ещё один, лет пяти, за подол держится, попросила три десятка яиц.

      – Ещё чего! – заорала взбешённая продавщица. – Вы, может, всю родню сюда приволокёте! Вы все вместе? Кто вместе – тому один десяток!

      Качать права у советских продавщиц было опасно – вообще ничего не получишь и очередь поддержит: «Уходите скорей, женщина, не задерживайте!» Что делать? Что?

      – Лёнечка, – зашептала я сынишке на ухо, – хочешь яичко?

      Четырёхлетний малыш с надеждой посмотрел на меня и кивнул – он любил яйца, особенно всмятку.

      – Нам надо много, поэтому мы скажем тёте, что я не твоя мама, а твоя мама дома и она послала тебя со мной за яйцами. Понял?

      Сын доверчиво вытаращил чёрные глазёнки. Я видела: он ничего не понял, но хочет помочь изо всех своих маленьких сил.

      – Тётя спросит: «Где твоя мама?», ты ей скажи: «Дома». А я как будто бы не твоя мама. Это мы в такую игру сыграем, чтобы у нас было много яичек. Чтобы всем хватило: и тебе, и папе, и Ване… Понял?

      – И тебе…

      Лёня взял мою руку своей маленькой лапкой. Я отдёрнула ладонь.

      – Нет, я себе сама возьму, а ты себе – как будто ты один, а твоя мама дома. Понял? Я не твоя мама!

      Сын снова кивнул, глянул испуганно и всё-таки вцепился в меня. Я попыталась его успокоить:

      – А когда мы отсюда выйдем, я опять буду твоя мама.

      – Навсегда?

      – Навсегда, – уверенно ответила я и мысленно обматерила государство, дефицит, очередь и эти чёртовы яйца…

      У прилавка я залепетала жалобно, не глядя продавщице в глаза и презирая себя:

      – Вот, мальчик соседский, его мама со мной послала…

      Если бы продавщица спросила, правда ли это, и сын не соврал в ответ (маленькие дети вообще врать не умеют, этому они учатся у нас, взрослых), я бы плюнула на всё и ушла со своим несчастным десятком яиц, но она ничего не сказала. Сложила в два бумажных пакета яйца, взяла деньги и я, сгорая от стыда, пошла прочь, подталкивая впереди себя ошеломлённого Лёньку…

      Сейчас сын взрослый.

      – Помнишь, – спрашиваю его, – как я отреклась от тебя за десяток яиц?

      Он не помнит. Он смеётся. Ему странно, что мама может так долго переживать по такому пустячному поводу…

      Примерила

      Электричка. Время позднее. У окна, напротив друг друга сидят две усталые женщины средних лет – одна постарше, другая помоложе (или просто лучше выглядит) – задушевно беседуют.

      Старшая:

      – Ну так он тебе нравится или нет?

      Помоложе (задумчиво):

      – Да… вроде как… даже и не знаю… Странный какой-то. Всё говорит, говорит… чё-то рассказывает про политику,