Игра со смертью. Али Делшад

я рано, еще до того, как Мари начала шуметь на кухне и могла бы разбудить меня. Я пошел в ванну.

      Пока я чистил зубы, я всматривался в свое лицо. Казалось, что я смотрю на кого-то другого.

      Я действительно так постарел?

      Когда прядь волос за моим ухом стала седой?

      Некоторые части моей щетины поблескивали, и я обнаружил что несколько волос на лице тоже поседели. Я умылся, вытерся полотенцем, расчесал волосы и вышел из ванны. Заварил кофе и налил себе полный стакан. Обычно это делала Мари, так как у меня не было привычки вставать раньше 9. Я посмотрел на часы, они показывали 7:25. Открывая и закрывая холодильник несколько раз, и разгуливая по кухне, я так и не решился приготовить себе завтрак. Поэтому мне пришлось довольствоваться пирогом, который Мари испекла вчера. Я зашел в кабинет, окно было открыто, а на его краю стоял ворон, повернувшись головой на улицу. Он каркнул и улетел.

      Сев за свой стол, я увидел черный конверт, запечатанный красным лаком.

      Кто отправил его? Почему Маргарита ничего не сказала? Я никогда не видел черных конвертов.

      Я осторожно открыл конверт канцелярским ножом и достал черную бумагу оттуда.

      «Доктор, хватит» было написано на бумаге красным лаком и старым почерком.

      Непроизвольно я поднялся со стула, разорвал бумагу на мелкие кусочки и выбросил в мусорку. Я подбежал к окну, выглянул на улицу и закрыл его дрожащими руками.

      Я вышел из комнаты и Мари проснулась.

      «Том, что случилось? Ты бледный как смерть. Ты себя плохо чувствуешь?» – спросила она.

      «Я в порядке, Мари, в порядке».

      Но это было совсем не так. Кто-то подшучивает надо мной? К тому же еще с чернилами и пером, которые, как я думал, исчезли со времен Ренессанса. Мне было страшно заходить в свой кабинет. Осторожно я вернулся туда, открыл мусорную корзину. Черный конверт и клочья бумаги все еще лежали там. Я позвонил Роберту.

      – Привет, Том, как себя чувствуешь?

      – Хорошо, Роберт. Поправляюсь потихоньку.

      – Как дела у Маргариты?

      – Хорошо, только как обычно переживает.

      – Ясно, она всегда так заботиться о тебе.

      – Роберт, ты когда-нибудь встречал, чтобы у кого-нибудь после выхода из комы были галлюцинации?

      – Ну да. Ты же сам разбираешься в этом. Такое случается обычно еще в реанимации. Так, а в чем дело?

      – Я нашел письмо в своей комнате. Оно написано гусиным пером красными чернилами на черной бумаге.

      – Гусиным пером, Томас?

      – Да. И почерк как будто из эпохи Ренессанса.

      – Оно еще там?

      – Да, я вижу его.

      – Я приеду к тебе, если ты дома.

      – Да Роберт, приезжай. Кажется у меня галлюцинации.

      – Я выезжаю.

      Роберт врач анестезиолог. Он высокий, грузный, а его лицо растекалось от ожирения. Временами он был слишком добросердечным. А иногда вел себя так глупо, что я думал о том, что ему дали степень из жалости. Ну а он, конечно же, считал себя гением.

      Спустя полчаса Роберт позвонил в дверной звонок. Я открыл дверь и повел его в свой кабинет.

      «Я разорвал его, оно в корзине