Агенты Берии в руководстве гестапо. Валерий Шамбаров

плана впоследствии были использованы германским генштабом – массированные бомбардировки Варшавы, расчленение польской обороны ударами механизированных бригад и корпусов. В приложенной к плану пояснительной записке для Сталина Тухачевский обосновывал, что готовность к реализации «может быть достигнута уже к концу 1932 г». Также указывалось: «В настоящей записке я не касался ни Румынии, ни Латвии. Между прочим, операцию подобного рода очень легко подготовить против Бессарабии».

      Однако Сталин его планы, естественно, похерил. В отличие от чрезмерно увлекающегося Тухачевского, он не был авантюристом. По меркам начала 30-х Польша сама по себе была для СССР серьезным противником, да и западные державы тут уж в стороне никак не остались бы. Механизированных бригад и корпусов, которые в плане Тухачевского лихо громили противника на бумаге, в действительности еще не существовало, их только предлагалось создать. Причем «к концу 1932 г.» это было абсолютно нереально. Мало того, именно в это время в результате коллективизации и раскулачивания разразился голод на Украине, в Белоруссии, Поволжье, Казахстане. То там, то здесь вспыхивали восстания и волнения.

      Поэтому Иосиф Виссарионович был озабочен отнюдь не тем, как бы напасть на Польшу, а наоборот, как бы поляки, пользуясь столь благоприятным моментом, не напали на СССР – вымирающие от голода и загоняемые в колхозы украинские крестьяне стали бы для них лучшими союзниками. Чтобы предотвратить такое развитие событий, на западе размещались дополнительные войска, но и они оказывались малобоеспособными. Г.К. Жуков, назначенный в Белоруссию командовать некогда знаменитой 4-й кавалерийской дивизией вспоминал, что она превратилась в «плохую рабочую команду».

      И потенциальной союзнице, Германии, тоже было не до войны. Она погрязла в политических дрязгах и неразберихе. За 7 лет в стране прошло 30 выборных кампаний! У народа подобная «демократия» уже в печенках сидела, тем более что экономическое положение государства не улучшалось, а только ухудшалось. Углублялся и политический раздрай. Удары Брюннинга по нацистам сыграли на руку коммунистам. Они тоже значительно усилились, за 7 лет их электорат увеличился на 3,3 млн. избирателей, а численность отрядов «Рот фронта» достигла полумиллиона. Вели они себя не лучше штурмовиков СА, нередко красные боевики в открытую кричали о скором захвате власти. Вдобавок разразился скандал – вдруг выяснилось, что коммунисты широко проникли в прусскую полицию, фактически взяв ее под контроль. Значительное влияние они приобрели и в прусском социал-демократическом правительстве Зеверинга.

      И преемник Брюннинга на посту канцлера фон Папен резко сменил курс. 4 июня он распустил рейхстаг. Отменил закон о запрете СА и СС, назначил в обход конституции нового премьер-министра Пруссии Брахта, нового полицай-президента и разогнал прежнее прусское правительство. Очередные парламентские выборы обернулись победой нацистов. За них проголосовало 13,7 млн. человек, они стали крупнейшей фракцией