Шипы роз. Юлия Александровна Столярова

свою силу после этого.

      – Бедная моя девочка, – прижал к своей груди я Настю, осторожно поглаживая по спине, – Пока я жив никто тебя больше не обидит, и ты не должна позволять о тебя вытирать ноги! Храм отправная точка в твоей новой жизни, стань жестче, сильнее и не доверяй никому!

      – Меня старой больше нет, Нияз, – проговорила глухо Настя, заглядывая в мои глаза, – Я хочу, чтоб ты знал обо мне больше.

      – Я люблю тебя, – признался я, чувствуя, что пришло время сказать ей о своих чувствах, – И я мог отправить тебя домой в тот же день, когда ты появилась в этом мире.

      – Почему же не отправил? – спросила Настя, заглядывая в глубину моей души.

      – Потому что эгоист, – улыбнулся я, целуя ее в носик.

      – Спасибо, что ты эгоист и не отправил меня обратно, – улыбнулась Настя и поцеловала меня в губы. В этот момент она не решилась признаться, что любит меня, но использовала обратную эмпатию, и я ощутил себя таким желанным и любимым, что готов был весь мир положить к ногам этой женщины.

      15

      Адриан

      Я хожу по залу совещаний из стороны в сторону, меня трясет от одной только мысли, что меня могут лишить короны или трона. Если это случится, я уничтожу и тетушек и проклятых неллов. Григориан зашел по велению совета и долго о чем-то перед ними распинался. Не могу больше и минуты стоять, словно провинившийся школьник и ждать приговора. После вчерашнего путешествия в земли неллов Григориан был молчалив и не говорил мне ни слова, мне сразу показалось это странным, и я постарался вызнать все у его людей, но те ничего мне нового не сообщили. Вески сдавило от волнения и навязчивых мыслей, что во дворце заговор против меня. Неожиданно распахнулась дверь зала советов, и вышел Григориан, тихо мне проговорив:

      – Войди, совет требует тебя.

      Я вошел в огромный светлый зал, который мне уже стал родным за этот отвратительный месяц. Осмотрелся, здесь присутствовал наш премьер министр, с самодовольной улыбкой он смотрел на меня, как на ничтожество. Двенадцать эллов древнейших домов сидели в этой уютной светлой зале и ничего не делали толкового, скорее всего просто общались между собой на разнообразные темы, чтоб скоротать время и поскорее вернуться с бесполезной для народа работы домой. Отец выдавал им приличное жалование, говоря мне, что однажды совет не позволит случиться перевороту. Теперь, оказавшись по ту сторону власти, я понимаю, что совет первым вызвался свергнуть меня и пустить на трон кого угодно, только не истинного наследника. Первая мысль, которой я был удовлетворен за долгое время, что едва получу полномочия короля, распущу этот чертов совет и буду единолично править империей. Старец во главе совета встал со своего места и грозно проговорил:

      – Мы долго думали над сложившейся ситуацией и прислушались к мнению регента, выполняющего обязанности короля. По дошедшим до нас сведениям, – он прочистил горло, боясь проговориться, кто предоставил их, – Мы требуем в недельный срок представить перед советом обеих наследниц империи