Вспышка. История, которой ещё не было. Орст

внучка! – достаточно весело отозвалась Таня.

      – Сколько ещё, месяца три?

      – Ага!

      – Первый? – лукаво спросил отец.

      – Нет, уже второй!

      – Так я уже дед! И кто? Сколько лет?

      – Васька, два годика ему.

      – Моё сердце сейчас вот-вот выпрыгнет… Столько новостей! Пожалела бы старика, – тон Виктора был шутливым.

      – Это ты про кого сейчас? – хитро взглянула на него Таня и нарочито посмотрела по сторонам, – я тут никаких стариков не вижу. Ты кого имел ввиду?

      – Себя.

      – Папа, ты ещё ого-го, – почти серьёзно сказала Таня, – если смог выжить и в одиночку сюда дойти. Нам у тебя ещё поучиться надо.

      – А отец-то у детей есть? – спросил Виктор, меняя тему.

      – Конечно, папа, вот знакомься, – она повернулась к парню, который уже был рядом, – это Коля, мой муж, а это его старшая сестра Оля.

      – Муж? Официальный? – спросил Виктор, с оттенком одобрения, только сейчас приметив у Тани и Коли самодельные кольца из какого-то блестящего металла на безымянных пальцах правых рук.

      Таня утвердительно закивала головой.

      – Вы сохранили здесь институт брака? Какие молодцы! – он внимательно посмотрел на Колю.

      – Здравствуйте! – Коля протянул правую руку своему тестю.

      Николай был весьма крепкий уже не парень, а мужчина, примерно возраста дочери, как определил Виктор. Высок, шикоплеч, с небольшой бородкой и усами, почти чёрного цвета. Такие же волосы спускались ниже плеч, придавая всему его облику с копьём в руке, вид славного война. Лишь карие глаза на суровом лице этого война говорили, что он молод. Глаза всегда говорят многое о человеке. Его взгляд был умным, но немного застенчивым, словно этот парень ждал одобрения или запоздалого разрешения на брак с дочерью Виктора. Это обстоятельство пришлось очень по душе отцу Тани, и он непроизвольно улыбнулся. Затем, посмотрев на дочь, увидел в её глазах примерно такой же вопрос. Не сколько как разрешение, а больше как одобрение, как принятие этого, уже свершившегося факта. Виктор решил подбодрить их обоих, поняв, что перед ним не маленькая пятилетняя девочка, а взрослая женщина, принимающая собственные осознанные решения.

      – Ну, здравствуй, зятёк Николаша, – он смотрел на мужа своей дочери, привыкая к его новому для себя статусу, – только на будущее, пожалуйста, учти, коль уж вы все здесь такие воспитанные, руку для приветствия первым подаёт старший.

      – Ой, простите, Виктор… э-э…

      – Григорьевич, – шепнула своему мужу Таня.

      – Простите, Виктор Григорьевич, – смущённо произнёс Коля, – я позабыл.

      – Да, ничего страшного, – голос отца Тани был весёлым, – мне очень отрадно, что здесь есть нерастерянная культура и воспитанность. И много вас тут таких?

      – Почти пятнадцать тысяч человек, папа.

      – Ого! – он указал рукой на долину, – где вы там все поместились? Я два дня ходил вокруг и не видел людей, только чувствовал запах жилья.

      – Нас не видно за деревьями, мы специально ходим так, чтобы не видеть кромки