Конформист Федор Ягненков. Сергей Константинович Карамов

говоря:

      –Уже поздно, мы пойдем.

      Ольга засуетилась, открывая холодильник и доставая оттуда последний кусок любительской колбасы.

      –Ой, у вас есть еще колбаса?– удивилась Мария Ивановна, вытаращив глаза.– Откуда вы ее берете? Из Америки?

      Мария Ивановна не отрывала взгляда от куска колбасы, всплеснув руками.

      –Ну, скажете тоже…– пробормотал Егор Вадимович, вставая из-за стола.– Так, по случаю купил.

      –По случаю?

      –Да… Один товарищ по работе недавно ездил в Москву за колбасой, продал немного.

      –А не продадите ли ее мне?– спросила с интересом Мария Ивановна.

      –Мы ее вам просто подарим в знак внимания.– Ольга протянула колбасу улыбающейся Марии Ивановне.

      Егор Вадимович натужно улыбался, хотя ему в этот неприятный момент скорее хотелось ударить болтливую соседку, чем говорить с ней и угощать ее дефицитом.

      Мария Ивановна почти выхватила колбасу из рук Ольги, а Федя и Егор Вадимович грустно смотрели на колбасу, словно прощаясь с ней навек.

      Уже открывая соседям дверь, Егор Вадимович шепотом попросил Марию Ивановну не распространяться во дворе и еще где-нибудь про болтовню своего сына. Мария Ивановна слегка кивнула, словно давая согласие на свое

      молчание, и тут же деловито напоминала:

      – Но вы знайте, что я очень люблю колбасу.

      Слова соседки означали, как понял Егор Вадимович, что она будет держать слово и не рассказывать про болтовню его сына, но если сын все-таки ляпнет чего-то лишнее,

      тут же заявится к нему в гости без приглашения Мария Ивановна, желая снова поесть задаром колбасу.

      После ухода соседей Егор Вадимович усадил сына рядом с собой и строго произнес:

      –Итак, Федечка, с этого дня ты обдумывай каждое свое слово. Живи, как все.

      –Как это?

      –Как все живут, так и ты живи! Все помалкивают, и ты молчи.

      Но упрямый Федечка не согласился:

      –А я не буду так.

      –Как ты не будешь?

      –Как все.

      Егор Вадимович помрачнел, продолжая говорить:

      –Напрасно, Федечка. Тише едешь – больше командировочных!

      –Да, – добавила, кивая, Ольга,– живи, как все.

      –А я не хочу так, как все!– упрямился Федечка.

      –Почему ты такой упрямый?

      –Я не упрямый. Просто я не хочу быть похожим на других,– признался Федечка.

      Егор Вадимович покачал головой:

      –Напрасно ты упрямишься… Ох, вспоминаю сейчас себя в детстве. Тоже был упрямым, тоже многое сначала не понимал.

      –Федечка, лучше послушай своего отца,– советовала Ольга.– Он плохого тебе не скажет. Мы ведь тебе только добра желаем.

      –Вот именно,– подтвердил Егор Вадимович.– Федя, ничего лишнего с этого дня во дворе не болтай. Особенно, рядом с

      этим Борькой.

      –С этим поганым Борькой я даже здороваться не буду,– пообещал Федечка.

      –Нет, здоровайся с ним, только здоровайся. Никто не просит тебя с ним говорить. И самое главное: ничего не говори об Америке, ничего