Клеймо красоты. Елена Арсеньева

тратят в очереди драгоценное время, которое можно было бы использовать для хозяйственных дел, прогулок за околицей или, к примеру, для чтения романа «Граф Монте-Кристо». Магазин как-то враз опустел, и по одну сторону прилавка осталась продавщица, а по другую – экспонат из музея дарвинизма и неземная красавица.

      Голубые глаза расширились при взгляде на ее стройную фигуру и немыслимые ноги.

      – Мать твою… – выразила горилла свое неподдельное восхищение и брякнула на прилавок кулачище с зажатой в нем пачкой купюр. – Шампанского даме!

      – Это ей в Вышние Осьмаки! – возбужденно доложила продавщица, выставляя черно-серебристую бутылку.

      – Да что ты мне даешь? – рявкнул покупатель. – Ящик волоки! Ящик шампанского!

      Продавщица, спотыкаясь, зарысила в подсобку.

      Гориллообразный субъект одним махом содрал фольгу, отвинтил проволоку, пробка ударила в лампу дневного света, и в магазине резко наступили сумерки. Впрочем, девушка этого даже не заметила, потому что пыталась спастись от пенистой струи, хлынувшей из бутылки, словно из огнетушителя.

      Подтверждение теории дарвинизма с неподдельным восторгом наблюдало за грациозными движениями ее изящного тела.

      Убедившись, что ни одежде, ни прическе не принесено урону, девушка подняла на гориллу затуманенные очи.

      – Извините, – выдохнула она, – а вы случайно не в Вышние Осьмаки едете?

      Человекообразный субъект кивнул, зачарованно протянув ей шипящую бутылку.

      Девушка машинально приняла ее.

      – А вы меня не подвезете?

      – Подвезу, – хрипло выдохнул гигант. – На край света подвезу!

      Продавщица с грохотом проволокла по полу ящик. Недавно образованный гомо сапиенс выхватил еще одну бутылку шампанского, столь же эффектно открыл ее, не разбив ничего на потолке лишь потому, что разбивать уже было нечего, и картинно чокнулся с девушкой, брякнув своей бутылкой о ту, которая была у нее в руке:

      – Со знакомством! Виталя меня зовут. А тебя?

      Девушка провела языком по губам. Это движение выдало бы проницательному наблюдателю ее крайнее замешательство, однако Виталя при этом испустил сдавленный стон и торопливо залил пожар шампанским.

      Она тоже сделала отчаянный глоток и выпалила, словно решившись на что-то невероятное:

      – Ирина… Ирина Бурмистрова.

      – Иринка, значит, – ласково уточнил Виталя. – Красивое имя! И ты… ты тоже бамбук!

      Девушка испуганно хлопнула ресницами, но потом решила, что это комплимент ее стройности. Впрочем, особо вдаваться в сущность комплимента времени не было: Виталя засунул по бутылке шампанского в карманы необъятных шортов, сграбастал в каждую ручищу по ящику водки и скомандовал:

      – На выход!

      Ирина потащилась за ним будто во сне. Ей уже давно казалось, что с ней происходит нечто нереальное, какая-то фантастика, ну а сейчас это ощущение усугубилось. Виталя так на нее смотрел… Вообще-то сегодня с самого утра все мужчины смотрели