Океан разбитых надежд. Максим Алексеевич Кощенков

массивная дверь поддаётся без приложения лишних усилий.

      – Ай!

      Я чуть оступаюсь и падаю назад на грязный бетон. Спина моментально заныла: позвоночник неприятно содрогнулся. Я ударяюсь костяшками пальцев и ладонь сразу разжалась. Пачка с таблетками как ошпаренная вылетает из кармана, после чего останавливается чуть выше головы, проехав по инерции несколько сантиметров.

      Что-то тяжёлое и не очень приятное на ощупь накрыло всё моё тело. Я поднимаю глаза, и наши взгляды встречаются – прогульщик Люк.

      Раньше я не сильно общалась с ним: нас связывали в основном домашние задания. Знаете, я давала ему списывать всё со своей тетради в обмен на кусочек пиццы, которую мне запретила употреблять в пищу сошедшая с ума мать. Я знаю, о чём вы подумали. Да, глупо, а что мне ещё оставалось делать?

      Поддерживать свою фигуру, как сказала бы мать.

      Да пошла она!

      А сейчас мы с Люком никак не контактируем. Он хороший парень, наверное, но друзья из нас получились бы такие себе.

      – Не сейчас, Грин.

      И зачем только я это ляпнула?

      Придя в себя после вставшего в голове комка из мыслей и воспоминаний, я начинаю шевелиться под его весом и быстро схватила свободной рукой таблетки. Капсулы негромко покачались в отблескивающей солнечными лучами упаковке.

      Остаётся надеяться, что Люк их не заметил и ничего не услышал.

      – Ой, извини.

      И он скатывается с меня на бетон, задевая при этом мою прядь волос.

      Признаю – причёску уже не спасти.

      Чёрт, белая футболка сзади наверняка покрыта толстенным слоем уличной пыли! А потом мать скажет, что я не берегу вещи.

      Я бросаю на Люка озлобленный взгляд, будто он виноват во всех моих бедах (что верно только отчасти), и приступаю к воссозданию прежнего образа. Быстро отряхнувшись, я буквально вломилась внутрь школы. Сколько времени я потеряла? Минуты четыре, пять?

      Только я ступаю внутрь, как моё имя тут же отражается:

      – Кэтрин, Вы опоздали!

      Но перед входом меня уже ждёт учитель физической культуры. Его руки сложены перед грудью, а светлые брови сведены вместе.

      А глаза его полны разочарования. Вот я влипла.

      – Извините, – проговариваю я сквозь стиснутые зубы, продолжая стряхивать с когда-то белой футболки серые пылинки.

      Но его взгляд прикован к моим ладоням.

      Чёрт, таблетки!

      – Мне нужно сбегать в медпункт, – быстро ориентируюсь я в сложившейся ситуации.

      Он бросает взгляд на сжатую в руке пачку таблеток.

      – Что в руке?

      Я опускаю взгляд в пол и виновато вывожу ногой воображаемые узоры на школьном кафеле.

      – От головной боли.

      Одно я знаю точно – он не верит моим оправданиям. Что в руке? Разве он сам не видит?

      – Мама дала.

      Я говорю всё тише.

      Возьми себя в руки, Кэт!

      Я выпрямляю спину и поднимаю глаза немного выше – теперь я выгляжу куда увереннее. Наверное.

      Он дёргано вздыхает, явно приняв препараты за нечто противозаконное.