Говорил мне батя…. Валентин Scritorre

без жертв и потерь.

      – Этого не может быть, – уверенно заявил Василий Семёнович.

      – Это почему, – удивлённо спросил Толик.

      – Таких уродцев как вы, в целях безопасности, дальше зоопарка не выпускают. Вас же, если увидят в черте любого населённого пункта, да ещё без ошейника и поводка, сразу за Чупакабру примут и сезон охоты начнут. А это значит, что на грабежи банков у вас времени совсем не останется.

      – Толик, чего он всё время обзывается, – не сдержавшись от возмущения, закричал Ига и направил пистолет прямо в лицо Василию Семёновичу, – дед, какая-такая Чупакабра, мы самые обычные люди.

      Возмущённый парень забыл, что в его руках был не настоящий, а игрушечный пистолет. И если издалека, на расстоянии, она и производила вид настоящего оружия, то вблизи этот эффект сходил на нет. Именно это и увидел Василий Семёнович, когда парень направил пистолет ему прямо в лицо.

      – А вы себя в зеркало давно видели «красавцы» – язвительно заметил он, – на вас же днём без слёз не глянешь, а вечером – без инфаркта.

      – Молодые люди, вернее уважаемые налётчики, – обратился к парням Семён Васильевич, – думаю, я бы выполнил ваши требования, если бы вы посетили нас несколько десятков лет назад. Но сейчас это немного проблематично в моём случая и очень прошу вас внести меня в список исключений.

      – Это с какой ещё радости мы должны тебе выделять особые привилегии? – удивился Толик, в упор уставившись на старика. – Ты что самый старший здесь? Или ты, среди вас троих, самый главный банкир? Да мне плевать! Вы все равно старые и седые и никому привилегий не будет. А вот за то, что испытываете моё терпение – я точно в кого-нибудь выстрелю, обязательно.

      – Ну, зачем так уж сильно нервничать, – успокаивающим тоном ответил старик, – вы бы лучше разобрались, вникли, так сказать, в проблему и тогда, может быть, и стрелять совсем не придётся.

      – Ладно, говори, что у тебя за проблема, – еле сдерживаясь от порыва биться головой о стол, сказал Толик, – но предупреждаю, если какая ерунда, сразу стреляю. И потом уж меня за это не вини, сам виноват.

      Толик обернулся к Иге и сказал ему направить пистолет на Семёна Васильевича.

      – Нет, нет, что вы, я всё понимаю, – отвечал старик, – о просьбе в исключении меня из ваших требований лечь на пол у меня имеется веская причина.

      Старик взял в руку неприметно стоящую у края стола трость и, выдвинув в сторону левую ногу, постучал по ней рукояткой.

      – Это что, протез? – спросил Ига.

      – Он самый, – ответил старик.

      – Ну, если так, – растерянно посмотрел на Ига на Толика, – может и вправду пускай на стуле сидит, а?

      – Да, дела, – задумчиво произнёс Толик, почесав затылок, – если такое дело сиди уж, чего тут поделаешь. Что ж мы звери какие. Но учти, старик, если вдруг что, сразу вычеркну из списка исключений.

      – Ни каких вдруг не будет, исключено, – заверил парней старик, – я буду очень стараться