Мертвые бродят в песках. Роллан Сейсенбаев

Читать онлайн.



Скачать книгу

(принцип жизни, путь, долг. – Г.Г.), нежели хорошо исполненная чужая. Чужая дхарма опасна». (Это я формулы Бхагавадгиты привожу). И верно, приняли дхарму русского земледельчества и принципы советской власти, ее Логос плана и срока: скорей! Давай давай!

      При таком подстегивании у казаха, как у иноходца, сбивался его мерный ритм, шаг и ход. Ведь казахская жизнь натуральная – медлительна, как жуют травы овцы и кони, так и аксакалы, не торопясь, обмысляют бытие: есть время думать, качаясь в седле, обдумывать основательно. А тут вдруг нахлынул истерический (для Казахстана) темпоритм города, машинной цивилизации и заставил соображать быстро быстро, что не возможно и не присуще ни им, ни, кстати, и земледельцам российским, мужикам. И дело пошло в стране в XX веке поперед разума: делание, обгоняя разумение. Об этом точно один из персонажей Андрея Платонова говорит: руки у нас поперед разума действовать, торопятся, оттого и все беды…, Да, такое ощущение от этого и от других произведений Сейсенбаева – что загнаны казахи, как подопытные кролики, в клетки чужой игры и эксперимента, и вот мечутся и расшибаются о прутья, задыхаются, сходят с ума, и верно: в такой фазе своего развития они оказались в стадии страдания от необходимой прививки (может, и не необходимой, но уже случившейся, и обратного хода нет: не переиграть свою историю) стиля жизни земледельческогородской цивилизации, агентом проводником чего явилась Россия, после чего наступить должна (и, кажется, ныне и наступает) новая фаза – прихода в себя, синтеза и своего прошлого, и совершившегося в XX веке, и на этой основе уже образование присущего себе, Казахству, и в то же время современного типа цивилизации.

      Так что четыре фазы бытия Казахства видятся мне через сюжет Абай – Сейсенбай. Первая – это кочевой, родовой быт, отстоявшийся веками и тысячелетиями, культура Поля. Она остается за скобками, ее не ценит Абай, вырываясь из нее на путь свободной личности, так что она лишь в минусе представлена в его «Книге слов». Вторая стадия – это Абай и простодушный поворот Казахства к Северу за умом разумом и цивилизацией. И вот ЭТО произошло: нахлынул Север со своими принципами – и все перемешал, переместил, изувечил естественное, натуральное тут, и культуру Поля. В этом состоянии мира (третья фаза) родился и вырос Сейсенбаев. Он уже не ведал кочевья, культура. Поля для него лишь эстетический идеал, «преданья старины глубокой». Сам он уже горожанин, привыкший к удобствам городской цивилизации, к жизни интеллектуала и чабаном в кошаре не станет: не в юрте, а в международных отелях настропалился жить, отделясь от быта и судьбы своего народа. Но совесть-то у писателя скребет, и, свою вину чуя (правда, без вины виноватость то в нем: просто иной стиль эпохи, куда попал занесен), оправдывает свою «растлень» изображением ужасов жизни своего народа еще в более черных тонах и красках, нежели на самом-то деле. Книги Сейсенбаева – это черная мелодрама: и «Трон сатаны», и «Отчаяние» – одни названия чего стоят! – и об этом векторе интенции ужасания, паники говорят. А подзаголовок