Житейские суждения Стёпы Зайковского. Обитатели Волшебного За́мка. Ева Барсукова

оценки, мы будем ставить в угол и не будем кормить морковкой.

      – Ха-ха-ха-гав, – пролаяла Собака Альба из рода Тросовых, – к чему мне твоя морковка? Я и без морковки прекрасно себя чувствую! А в углу, я и так, правда не стою, а лежу, потому, что там хорошо и никто не наступает на тело, лежи себе и лежи. На Соню Сонникову все постоянно наступают, то на лапу, то на хвост, потому, что, она как ляжет посередине комнаты, так и спит, и, я думаю, нет, точно знаю, она тоже не будет сильно огорчена, если ей не дадут морковку.

      – Да, – сказал Заяц Стёпа, – что-то я тут немного «перегнул корнеплод»! Да-нет, же, морковка – это великое лакомство и просто так разбрасываться им нельзя. «Хрум-хрум» – это два великих словосочетания! Да будет велик тот Заяц из рода Зайковских, который придумал есть морковку! Это сладкое слово «хрум-хрум» – наше родовое приветствие!

      – Хрум-хрум-хрум, – троекратно прокатилось приветствие по плюшевым кроличьим рядам, воодушевленным речью их предводителя – Зайца Стёпы. Кролики вскочили, отдавая честь друг другу сжимаемыми в лапах красными корнеплодами.

      – Слушай, Зайковский, – мягким бархатным голосом решила высказаться сонная Кошка Соня, – ну что ты всё заладил: «хрум-хрум», да «хрум-хрум», нагнетаешь обстановку? Не о том речь, ты не о том ведаешь нам. Я предлагаю, раз мы хотим объединиться по родам, то надо выбрать делегатов в Объединительный Совет, и пусть Стёпа будет Председатель Родового Совета, несмотря на то, что он Заяц, а не Кот.

      – С какой Лушей? А, слушай, понял-понял! Я же не против, – выкрикнул Заяц Стёпа, – можно и без голосования. И вот, моя первая директива: «Я, от имени всех-всех-всех объявляю Войну Компьютерному Хаосу и этим Виртуальным Общностям, подобиям, которые прячутся под нашими масками Зайцев, Кроликов, домашних Кошек и Собак. Они живут в своём Виртуальном Мире, и заманивают девочку Киру в свой Компьютерный Хаос. А на самом деле они, нет, даже не хочу говорить это слово…

      – Говори, Заяц Стёпа, говори! Раз уже сказал: «А», то надо говорить: «Б». Мы хотим узнать, кто это такие, и что это такое? Нам надо знать, за что и против кого воюем! – Наперебой загалдело плюшевое Собрание.

      Овца-Маца

      – Зайцу две сливы – заяц трусливый! – Пропела вдруг ни с того ни с сего паршивая Овца под номером 24. Никто не знал, как зовут её на самом деле, все так и звали ее:

      – «Овца», – и добавляли, – «Маца!»

      Овца-Маца ни на кого не обижалась, она была великим философом:

      – «Раз я такая овца, то ничего не поделаешь, придется как-то с этим жить».

      Только, иногда, в тоскливый Зимний вечер, когда она на кухне выпивала из тетрапака газированный кумыс, грустила, и пыталась вылезти из своей овечьей шкуры, чтобы побыть просто каким-нибудь другим животным, пусть даже гладкошёрстным. Но, её всё равно узнавали и говорили:

      – «Овца, она и в Африке овца», – и громко смеялись обидным, раздражающим барабанные перепонки хохотом.

      – Так,