Желание. Данте Фитчер

собираешь из него, но на деле выходит какая-то хрень, ничего не получается, ты просто запутываешь себя еще больше. Дальше ты переживаешь некий критический момент, после которого идешь с определенным механизмом, сконструированным тобой лично, он указывает тебе дорогу меж улиц жизни до точки невозврата, порой жизнь подкидывает новые запчасти, однако твои искрящие глазки не всегда способны разглядеть ценность новых материалов, а очень даже зря. Те, кто отрываются от этого гипноза на ходу способны сконструировать что-то новое и уже сами поворачивают куда им угодно.

      *****************************************************

      У него был маленький братик, выполняющий роль центрального игрока на семейной платформе, все оказывали ему особое внимание. Казалось бы, обычный ребенок, но нет, в глазах каждого члена семьи он был неким светочем, маленькая иконка узкого круга религиозных фанатиков. Джорджи, так звали этот полюс, объединяющий семью Эвина в единое целое.

      Лето передало эстафету осени, которая в свою очередь уже поглотила дюжины листьев, намертво осевших на сырой земле. На улице была еще теплая погода, странно теплая для осени, казалось великое нечто благословило этот день на что-то идеальное. Последний день покоя перед началом осмысленной дороги в никуда.

      Этот конец сентября никто так и не смог забыть. Заключительный день искорки, управляющей пламенем.

      На часах пробило 6 часов вечера. Созревший Эвин, которому исполнилось 20 лет смиренно ждал появления гостей, но в большей степени лишь некоторых из них, от общения с которыми он испытывал удовольствие, а не томился в ожидании их подношений и дальнейшего забвения на следующие 364 дня.

      Одетый в черного цвета, зауженные джинсы и темно зеленую поло рубашку Эвин ожидал гостей. По словам матери, он выглядел крайне презентабельно. Глаза – хамелеоны были ярко зеленого цвета, цвета северного сияния ярко изумрудного оттенка. Столько жизни передавали эти глаза, хоть порой они были серыми и люди видели в них пустоту они всегда испускали великое ничто, вызывающее облегчение в местах соприкосновения с окружающим миром.

      Большой Эвин находился в своей комнате, поправлял воротник своей поло рубашки. «Вот я и прожил ровно 20 лет», мелькнула мысль у меня в голове. Я посмотрел на себя в зеркало и взгляд мой привлекла фотография, отраженная в зеркале и аккуратно висевшая на стене, красиво обрамленная деревянной рамочкой, тогда мне было 12, кажется, что прошла лишь какая-то пара деньков и вот мне уже 20, но к счастью нет, прошли долгие и мучительные годы, не все люди признавали во мне личность, да и в целом живое существо. Так что на хорошее отношение к себе я не жаловался, столько глупых претензий присутствует в некоторых людях…

      Вот и живи в этом несправедливом мире предвзятых мнений и необоснованных обвинений. Самое странное, что в период формирования личности из червя в человека каждый второй не сбрасывает кольца предвзятости и пустых обвинений, сращиваясь с этой бессмысленной завистью до конца своих дней, выдвигая обвинения в неудавшемся укладе жизни каждому встречному, а если этот встречный окажется в лучшем укладе жизни чем он, тот с удовольствием заблюет