На заре. Мурат Шамсатович Бакашев

он страшно любил толстовки. Причем носил их даже в школу, чем страшно злил учителей. Мол, мы все носили достаточно строгую одежду самых разных тонов, когда как Дима любил нацепить яркую-преяркую худи с откидным капюшоном. Мы с ним не раз говорили на тему того, почему он одевается не как большинство в классе. Говорит: «Мне так удобно». Что ж, каждому своё.

      Признаюсь вам, я разделял негодование учителей. Дима и на наш выпускной год назад пришёл в одной из своих толстовок. Когда как мы, зная, что нас будут фоткать, что мы пришли на праздничное мероприятие, оделись строго и соответствующе. Очень сильно, знаете ли, бросалось в глаза, глядя на те фотографии с вручения аттестата, когда мы всем классом стоим перед объективом, все, такие, нарядные, праздничные, а среди нас стоит Дима в своей излюбленной малиновой кофте. Такое себе, зрелище, скажу я вам.

      Причем, нет, были у него и рубашки белоснежные, и пиджаки с костюмами. Всё это у него было. Просто одеваться человек любил по-своему, не подчиняясь дресс-коду мероприятий и мест, которые посещал. Ставил свои интересы выше интересов прочих. Вот так вот.

      Впрочем, учителя, во главе с нашим Михалычем, не любили Мишу не только за его пренебрежительное отношение к тому, как следует одеваться в школу и на её мероприятиях. Была тут и другая причина. А именно его лень.

      Как вы, должно быть, уже поняли, Дима учился очень так себе. Помимо проблем с русским языком и «литрой», у него были неважные оценки по физике, химии, биологии и математике. Вера Сергеевна, так же, как и меня, считала его тем, кому математика не дана от природы. И если я свою четверку выбивал потом и трудом, то Дима просто спустил предмет на самотек. Говорил, что она, математика, ему в жизни не шибко и понадобится. Ведь после школы он хочет поступить в МГИМО и стать послом в другие страны от РФ. Да уж, фантазии у пацана было с избытком!

      Словом, отношения с учителями (преимущественно с Михалычем) у Димы сложились весьма натянутыми. Огня добавляло и то, что друг мой был ещё и достаточно вспыльчивым человеком. Да, я думаю, вы это уже поняли по случаю в столовой, когда Дима был уже готов наброситься на Лаптева с кулаками за то, что тот позволил себе усомниться в его умственных способностях. Так что да, Дима огрызался с учителями. Всегда. Твердил, что может одеваться, как хочет, в силу того, что форму школа не предусматривала.

      Что ж, вернемся к уроку литературы. Михалыч вызвал Диму. Дима приподнялся и негромко признался в том, что никакого стихотворения он сегодня не подготовил. Одет он сегодня был строго: светлая водолазка, темные брюки. Редкий день, когда он не в одной из своих толстовок.

      Владимир Михайлович не стал его расспрашивать, почему тот не подготовился к уроку. Не в первый раз Дима «забивает» на его предмет. Он просто объявил Кулагину «садись, два» и сделал какую-то запись в журнале. Ручкой. Бедный Димон. Обошла его сегодня удача.

      Когда он сел, я посмотрел на него. Он поймал мой взгляд и, чуть улыбнувшись, подмигнул мне. Оценки его не заботили. А «родакам» он всегда знал, что ответить на