Искушение. Максим Анатольевич

старшины). Были и совсем курьезные случаи: как-то на одном из утренних разводов не состоялось торжественное построение, так как накануне из клуба был кем-то украден здоровенный оркестровый барабан. Само собой разумеется, что на очень серьезные последствия всё перечисленное, явно, не тянуло…

             Настоящее, боеспособное огнестрельное оружие в части не крал никто, и Вадим был первым. Надо заметить, что особой сноровки ему и не потребовалось. Принимая во внимание тот замечательный факт, что в момент кражи оружейная комната была открыта, а в роте царил хаос, Вадим сделал свое дело достаточно аккуратно и без спешки: в дополнение к оружию были прихвачены четыре пенала с обоймами «гвоздей» (специальных длинных патронов к пистолету) и рваная дерматиновая кобура. Первая мысль, посетившая сознание матроса при обнаружении свободного доступа в святая святых роты, была далека от логики: взять и спрятать. Куда и как – неважно. Этот примитивный алгоритм никак не укладывался в рамки слишком уж прозрачного распорядка дня молодого бойца, однако был принят им почему-то машинально.

             После сборов и осмотра обмундирования в помещение роты зашел командир и велел старшинам проверить у курсантов содержимое вещмешков. В это время Ковалев уже успел упаковать краденый сувенир таким образом, чтобы тот никак не выдавал своей угловатой формы и размеров под мягкой тканью рундука. Багаж матроса срочной службы не намного превышает габариты средней спортивной сумки, а потому замаскировать оружие как следует, не представлялось возможным. После громко продублированного старшиной распоряжения командира, Вадим присел у вещмешка и побледнел: последствия обнаружения кражи могли быть для него настолько катастрофическими, что только добровольное признание выглядело сейчас единственным достойным выходом из положения. Рота построилась повзводно, и проверка началась. Ковалев стоял двенадцатым, первым в шеренге был Корин. Обратив внимание на суетившегося товарища, Сашка еле слышно окликнул друга и вопросительно посмотрел ему в глаза. Уже в следующее мгновение, оперативно оценив ситуацию, Корин завязал только что проверенный у него мешок, подвинул его назад и довольно сильно толкнул ногой по направлению к Вадиму. Рундук легко прокатился по гладкой, до блеска натертой мастикой, поверхности паркета и остановился рядом с Ковалевым. В доли секунды, поменяв мешки местами, он собрался было прокатить Корину по паркету свой рюкзак, но успевший подойти старшина выпучил на него свои и без того круглые глаза:

      – Ковалев! Вещи к осмотру! Кому стоим, карась недоделанный?

      – Виноват, товарищ старшина первой статьи. Вот, пожалуйста, – матрос с легкостью развязал еле прихваченный Кориным узел и представил содержимое на обозрение старшине. – Я задумался, товарищ старшина первой статьи.

      – О чем, Ковалев? Твоя служба только начинается. Думают за тебя командиры, а твоя задача – слушаться и исполнять. Ну, о чем может думать матрос срочной службы, а? Баран, твою мать!

      – Так точно, – Вадим был готов согласиться с чем угодно,