Куликово поле. Максим Валерьевич Мочалов

нельзя было стерпеть оскорбление своего господина. И собака гавкнула. Но как? Юноша сказал свои слова не зло, без ненависти. Он просто сказал, нет, допустил, что великий беклярбек может быть не правым. Ну и указал на недостойное отношение к сану!

      Итак, значит этот юноша, во-первых, боготворит Мамая. Во-вторых, несмотря на это, предан своему господину. Как собака. Но собака будет служить тому, кто лучше кормит.

      Мамай улыбнулся. Верные псы ему нужны. Их никогда не бывает много. Чем больше стая, тем она сильнее!

      – Мне понравился твой ответ, юноша. Извинения принимаются. Ты прав, на всё Божья воля! Мне нужны такие люди. Умные и преданные. Иди ко мне в услужение. Если не ошибаюсь, то ты даже не боярин. Хочешь быть воеводой? А?

      Захарий, продолжая держать руки на груди, скромно опустил голову, неловко улыбнувшись. Было видно, что он чуть было не задохнулся от такой неожиданной радости. Ещё бы! Быть воеводой – большая честь!

      – Я назначу тебя воеводой на Руси, если будешь со мной.

      Захарий заискивающе, едва сдерживая себя, улыбнулся. Было видно, предложение Мамая ему понравилось. А кому бы не понравилось бы? Но тень грусти легла на чело русского посла.

      – Не дело, это, о великий беклярбек, чтобы служивый человек перешёл на службу к другому господину, не сложив с себя крёстного целования. Чтобы тот, кому дали землю для кормления по месту службы не сдал своего поместья перед тем, как перейти на службу к другому господину. Да и посольство я не завершил. Дело ли это, прийти послом и бросить посольство? Нет, царь, мне вернуться с твоим ответом надо, посольство сдать. Потому, господин, дай мне документы на свои земли, которые ты дашь мне за службу тебе, а я, сдав свои земли своему господину, к тебе вернусь, и буду служить тебе верно, как верно служил своему прежнему господину.

      И опять ответ Захария понравился Мамаю. Да, предавать этот не будет. Он не стал предавать своего господина сейчас, а значит, не предаст Мамая, перейдя на его сторону. Все формальности должны быть соблюдены! Это хорошо. Удара в спину не будет. А вольному – воля! Такие люди нужны Мамаю.

      – Мне понравился твой ответ, юноша! Я позволяю тебе вернуться к Дмитрию. Сдашь свои земли, и переходи ко мне на службу. Но поедешь ты не один, а вместе с моим послом, который отвезёт твоему господину наш ответ.

      Мамай хлопнул в ладоши.

      – Эй, писарь, Урай, ты где?

      Неизвестно откуда появился маленький сгорбленный человечек.

      – Я здесь, о повелитель, готов слушать и служить!

      Как по волшебству появилась доска, на которую тут же положили лист пергамента и чернильницу.

      – Пиши! От царя Большой Орды, властелина многих орд и их государя, хана Мухаммед-Буляка и беклярбека Мамая. Наша десница простёрлась над многими государствами и повелевает ими. Пишем мы Дмитрию, сыну Ивана, князю Владимирскому и Московскому. Ты знаешь, что обладаешь нашими улусами, ибо тыл утверждён нами для управления оных для поддержания спокойствия и порядка, преклонения и подчинения, с коих обязан ты