Мятежность. Эминуэль Римм

снова тебя это не касается.

      – Значит, ты свободна… – промолвил он про себя.

      – Ты что-то сказал? – спросила она, остановившись.

      – Нет. Я молчал, – ответил он, улыбнувшись. – Может, всё же тебя подвести до дома?

      – Нет, спасибо. Я сама дойду. Вы очень милы, Озан бей, – сказала она сарказмом, глядя на него и продолжая идти.

      – Мне так нравится то как ты называешь моё имя. Почаще повторяй это.

      – О, Аллах, за что мне это? В чём я провинилась?

      – Так ты сядешь в машину или мне продолжить ехать за тобой прямо до твоего дома?

      – Что? До моего дома? – спросила она, вновь остановившись. – Ни за что! И к твоему сведению через пару минут приедет автобус и поеду на нём.

      – Ты имеешь в виду его? – спросил он, указывая пальцем на прибывший автобус.

      – Что? Его?

      Посмотрев в сторону прибывшего автобуса, Сонай тут же бежит за ним, громко прося водителя автобуса подождать её. Но водитель не слышит её и закрывает двери автобуса и уезжает, оставив Сонай одну у остановки, а Озан тем временем сидит и смеётся, наблюдая за всем этим в своей машине. Ему было одновременно смешно и жаль её, но вскоре он медленно подъезжает к ней, пытаясь успокоить свой смех.

      – Так что… тебя всё же подвести?

      – Это из-за тебя! Из-за тебя я впервые опоздала на автобус! – сказала она сердито, указывая пальцем на него. – И как я доберусь до дома? Следующий автобус приедет только завтра и мне придётся ехать на такси, а это кучу денег стоит.

      – Послушай, мне жаль, что из-за меня ты опоздала на автобус и я хочу искупить свою вину, предложив тебе подвести.

      – Нет! Я сама дойду. Пешком!

      После этих слов Сонай с сердитым выражением лица продолжает свой путь, направляясь прямо в сторону своего дома, расстояние которого составляет около пяти километров. А Озан в свою очередь медленно едет рядом с ней, составляя компанию и провожая её таким образом до дома.  Хоть и Сонай была сердита на него, но в глубине душе ей было приятно, что он не уехал, оставив её одну. И эту свою душевную радость она скрывала от него, продолжая хмурить, а он продолжал медленно водить машину и смотреть на неё. Смотреть, восхищаясь её красотой, даже тогда, когда она мило сердится.