Заметки из помойного ведра. Летзе Молго

и ничто не способны так укрепить человека, как потерянные дорогие ему люди или питомцы.

      -–

            С дедом все было проще, но ранило тоже.

            Незадолго до его смерти – месяца за три – я написала ему стишок и несколько строчек, содержание которых не смогу передать. Помню четко только последнее предложение: "спасибо, что ты живой"

            Я передала листик через бабушку – почему-то не могла из рук в руки – и спряталась за дверью, пока она читала ему мои слова.

            Дедушка – мой славный дедушка – прикованный на остаток жизни к креслу. Который сидел со мной, ожидая бабушку с работы. Я мечтала, чтобы кто-нибудь когда-нибудь ждал меня, как он ее: стоя (в то время он мог стоять) у окна долго-долго, неподвижно, глядя через прозрачное стекло на дорогу, изучая лица прохожих, готовясь, узнав бабулю, подбежать к двери и открыть ее.

            Дедушка – мой славный дедушка – он заплакал над последним предложением.

            Я часто подходила к нему, гладила по голове и целовала в макушку. Он не мог говорить, а я говорила только:

      – Привет, дедушка, я пришла.

            Или:

      – Привет, дедушка, я ухожу.

            Я приехала из лагеря и пошла к нему в комнату, но я нашла кровать пустой.

            Моя тетя говорила мне не плакать. Тогда я до чертиков возненавидела ее. Мой детский шаткий мирок падал, разбиваясь на куски, разрывая меня на части, а она говорила мне не плакать, говорила, что будет рядом.

      Истина: самое ужасное, что можно сделать для человека, кого-либо потерявшего, – предложить себя в качестве замены.

            Истина: никто и никогда не сможет полностью заменить другого человека.

      -–

            Потеря отца была вообще безболезненной. Наверное, это не считается даже потерей как таковой.

            Истина: нельзя потерять того, кого у тебя нет.

            Ведь, если человек не уделяет тебе внимания, то можно считать, что вы никто друг другу. Даже будь вы отец и дочь.

            Я помню только бабушкины рассказы о его белых горячках – это самое яркое, что осталось от него в моем сознании.

            Однажды к нему пришел доктор – по поводу его пьянства. Отец лежал на кровати, спокойно разговаривал, потом поднялся. Взял лейку, встал напротив одного из углов дивана и начал поливать матрас.

            Доктор сидел некоторое время молча, а потом спросил все-таки:

      – Что ты делаешь, Сергей?

            Он не повернулся, даже не прекратил поливание – он несколько раздраженно ответил:

      – Поливаю.

      – Я вижу. А что?

      – Полтинник.

      – А зачем ты поливаешь его, Сергей?

      – Зачем-зачем, – передразнил его отец. – Прилепился, вот отклеиваю, зачем.

            Такое у него бывало не часто. Я являлась свидетелем лишь однажды.

            Он лежал в своей комнате и разговаривал с кем-то.

      – Он… брат? – папа смеялся, долго, истерично и страшно. – Не брат он мне… мы друг друга