Покалеченная весна. Дмитрий Алексеевич Кучеренко

ждём? Сам он не слезет. Сейчас руки, ноги затекут, вообще плохо будет.

      Посыпались предложения возможных вариантов спасения Егора:

      – Давайте его жердью сковырнём.

      – Убьётся же. Тут метров пять.

      – Можно попробовать камнем сбить.

      – У тебя голова есть? Вот по ней камнем и постучи.

      – Верёвка нужна.

      – Точно. На него накинем и сдёрнем.

      – Ну, хватит, садисты, – ком бат вытер слёзы. – Говори Коля.

      – Надо петлёй его вместе с веткой стянуть, верёвку перекинуть выше, где берёза в рогатку переходит. Потом отпилить ту, на которой «верхолаз – высотник» и придерживая конец аккуратно спустить.

      – Давайте в хоз. взвод за верёвкой и пилой, – скомандовал Никонов.

      Принесли верёвку. Перекинули её через Егора, сделали петлю и аккуратно протягивая, стянули его с веткой. Теперь они не могли упасть порознь, только вместе. Перекинули конец через рогатину, трое солдат взялись придерживать. Вдохновителя идеи спасения ловца диких животных, отправили на дерево, пилить.

      – Стойте, – крикнул Кирилов. – Давайте полуторку поставим под ним. Всё – же не так высоко падать будет. Да и тент, если что, удар смягчит.

      Так и сделали. Подогнали машину. Все расположились вокруг полукольцом, дабы лучше разглядеть предполагаемый полёт Икара верхом на ветке. Савостин залез на дерево, огляделся.

      – Что стали как в цирке? Держите конец. – И начал пилить.

      – Товарищ подполковник, разрешите обратиться.

      – Чего тебе?

      – Надо повара судить за мародёрство.

      – Ты что мелешь? – возмутился повар. – Голову ветром продуло?

      – Я предполагаю, что дрова они у местного населения воруют. Такой тупой ножовкой месяц елозить надо, чтобы кашу сварить.

      – Пили, давай шутник. Смотри, у Егора уже глаза закатываются.

      – А я бы на его месте вообще слазить не стал. Потому как ждёт его на земле грешной хорошая затрещина от отцов командиров.

      Пропилив больше половины, Николай крикнул.

      – Верёвку отпустите. Натянули так, что пилу зажало.

      Отпустили. Раздался хруст ломающейся ветки и испуганный вопль виновника торжества.

      – Поберегись!!! – прозвучал из толпы окрик лесоруба.

      Ветка вместе с сыном полка рухнула на полуторку. Прорвался полог и по окрестностям пронёсся грохот удара об дно кузова.

      – Ты там живой? – с жалостью в голосе спросил Кирилов.

      – Не знаю. Вроде ударился, а ничего не болит. Наверное, в голове, что-то стряхнулось. Меня что теперь из армии выгонят?

      – А ну вылазь оттуда, растудыть твою в качель. Сейчас расстреляем тебя к ядрене Фене, чтобы дурью не маялся. Нет. Сначала полог зашьёшь, потом неделю один будешь дрова пилить для кухни вот этой тупой ножовкой, а потом расстреляем, – выругался ком бат.

      Планерист – любитель, кряхтя, вылез из кузова, выпутываясь из верёвки.

      – Товарищ подполковник, я не хотел. Оно само как то получилось.

      – Само. Ты на посту должен быть, а не по деревьям лазить.

      – Виноват.

      – Естественно виноват.  Это и