Одинокий мотив над пропастью. Людмила Федоровна Шалина

кто приходил? – окликнул её из комнаты Никанор Карпович, не получив ответа.

      Галина Владимировна сидела у стола, чиркая пустой зажигалкой. Одинокое раздумье старой женщины, заставило Ию сесть рядом. Быть свидетелем монолога о «не такой» дочери, как её Антонина, Никольская не хотела. Галина Владимировна начала сама:

      – Когда Серёжа был маленьким, всё говорил: «Бабушка, пойдём с тобой гулять». Куда же мы пойдём? «Пойдём по переулкам». – Сначала с ним в одну подворотню заглянем, потом в другую, зайдём на пустырь, где одни перекати-поле гуляют, и к морю выйдем. Посидим на камнях. Серёжка всё расспрашивал о камнях, о пиратах… – говорила это Галина Владимировна так, будто плыла под толщей воды, выныривала, чтобы оглядеться, и плыла дальше…

      – А однажды Серёжа уже в девятом классе приходит из школы и говорит: «Бабушка, я девочку ударил!» – «Как же ты ударил?» – «Вадик всполошился: «Ребята, у меня книга пропала!» Все сказали, что не видели, я тоже не брал. Тогда Ленка достаёт у меня из парты и говорит: «Вадим, вот где твоя книга!» Когда все ушли, Ленка призналась, что это она подложила. Я и ударил её! Ба, наверное, не стоило?»… – «За подлость, Серёжа, бьют». – Галина Владимировна вздохнула:

      – Когда я была здоровей, праздники помогала им устроить. Сюда полкласса приходило. Девчонки за Серёжкой до сих пор бегают, а он подружками их называет, и ко всем пока одинаков. Уехал в другой город, выдержал конкурс. Через год институт вычислительной техники кончает. Сюда, конечно, не вернётся. Хочет в большой мир. Да и сейчас их с Васей домой не заманишь, готовы спать на скалах, грызть камни, круглые сутки нырять в море.

      – Это… – тема была деликатная, и голова её слегка заходила из стороны в сторону. – Антонина за подлость всё прощала Виктору. Но дети в адрес отца не слышали ни одного плохого слова. Однако Серёжа туда не ходит, – за него я спокойна. Вася, – тот бывает! – и стукнула легонько спичечным коробком по столу. Серёжа ведь жил у нас, а Вася с ними… Как-то Вася гулял с отцом по набережной: «Папа, купи булочку». – «У меня нет денег» – купил себе вина»… – Она загасила сигарету, отгоняя дым. – «…Я никогда не стала бы мужа выслеживать». – «Не выслеживать, а понять…» – «Антонина, что ж тут понимать?!»

      Проводив Виктора, Антонина села на тахту и обнаружила, что давно не плакала. Зачем-то вспомнила, как развешивала ещё недавно детское бельё, и через арку узорчатых, запертых всегда ворот, увидела Виктора. Хотела протянуть сквозь решётку руку, но он прошёл мимо. …На другой день стояла и ждала перехода, – хотела броситься под машину. Водитель затормозил, погрозив ей пальцем…

      Антонина решительно встала, надела халат, вышла на кухню. Налила молоко в запотевший стакан, взяла хлеб и, присев к ним, задумчиво смотрела на молоко. «Пока оно не скиснет», – подумала Ия.

      – Почему у вас, Антонина, два обручальных кольца – на левой руке и на правой? – спросила Ия.

      – Как же вы пишете диссертацию, а таких простых вещей не знаете? – и усмехнулась. Она была сейчас роскошная, в ночном халате, чёрные